Глава XXIII
Самарские комсомольцы в Туркестане. Путешествие на крыше вагона в «Ташкент—город хлебный».
Когда поздней осенью 1919 года последний пароход отчалил от Самары, увозя большую группу коммунистов и комсомольцев на деникинский фронт, со станции железной дороги отправился эшелон, увозивший другую, не менее значительную группу комсомольцев и коммунистов в Туркестан.
К тому времени Красная Армия разгромила Колчака, уничтожила банды атамана Дутова, освободила Оренбург и восстановила связь с Туркестаном.
В Ташкент была направлена Турккомиссия ВЦИКа и ЦК РКП(б), членом которой был В. В. Куйбышев. Ближайшим опорным пунктом комиссии стала Самарская партийная организация, в которой В. В. Куйбышев знал почти всех коммунистов и многих комсомольцев. Большая группа старых самарских большевиков выехала вместе с ним в Туркестан.
По решению Самарского губкома РКП(б) была создана комиссия для работы в комсомоле Туркестана, в нее вошли первые самарские комсомольцы. Вслед за комиссией в Ташкент выехали самарские комсомольцы Костя Матвеев, Сережа Андреев, Нюра Хлюпшева, Маруся и Циля Лейтейзен и многие другие.
Вскоре после возвращения из деникинского плена туда отправился и я. Из Самары в Ташкент мне пришлось добираться почти целый месяц. Поезда тогда ходили почти только товарные. В «Ташкент — город хлебный» с мешками, набитыми солью и другими товарами, ехали мешочники для обмена этих товаров на хлеб. Они путешествовали на крышах вагонов, тормозных площадках, а то и на буферах. Много было среди них совершенно черных от сажи беспризорных детей. В Оренбурге я случайно отстал от своего поезда и тоже превратился в «воздушного» пассажира. Так на крыше вагона я добрался до станции Аральское Море. На продпункте один товарищ попросил помочь ему донести продукты. По дороге мы разговорились, и он, узнав, что я отстал от поезда, предложил мне ехать с ним в теплушке. Я с радостью согласился и остальной путь проехал с комфортом. Теплушка была оборудована нарами. Ребята, ехавшие в ней, натаскали соломы и, постелив ее на доски, опали, как на перине. В теплушке ехали рабочие-коммунисты из города Богородска (ныне Ногинска), Московской области, — крупного центра текстильной промышленности. Они все время вели страстные споры по всякому поводу. Очень интересны были рассказы руководителя этой группы коммуниста Новикова о жизни и быте народов Средней Азии, в которой он правел несколько лет на военной службе.
Мой пупутчик в Ташкент
В пригородах Ташкента мы были встречены своеобразным «градом приветствий». Стоявшие довольно далеко от железнодорожного пути у своих дворов дехкане1 очень ловко бросали в раскрытые двери теплушек проходившего здесь быстро поезда яблоки. Такой фруктовый град сыпался из каждого кишлака, который мы проезжали в последние два часа нашего длинного и утомительного пути.
В Ташкент мы приехали рано утром. Работа в учреждениях еще не начиналась. По дороге с вокзала мы зашли на базар и были поражены необычайной яркостью красок восточного рынка и изобилием продуктов, особенно фруктов. Виноград, персики, урюк, сливы, яблоки, груши, арбузы, дыни — все это горой возвышалось у каждой палатки и было баснословно дешево. Мы совсем отвыкли от таких картин. Последний «фрукт», который в изобилии продавался на улицах Москвы в 1919 году, была репа, но стоила она дороже, чем здесь персики.
Побродив по базару, мы разошлись по своим делам — мои новые друзья пошли получать разрешение на закупку и отправку, в обмен на мануфактуру, хлеба для текстильщиков Богородска, а я — в Турккомиссию ЦК РКП(б), техническим секретарем которой работал Сережа Андреев.
Когда я стоял у здания Турккомиссии, мимо меня быстро прошла Бася Василевская, та самая Василевская, с которой я не раз встречался на подпольных собраниях большевиков в Самаре.
Она уже было прошла дальше, затем вернулась, пристально еще раз взглянула на меня и с возгласом: «Галкин, и ты здесь!» — заключила меня в объятия. В это время к зданию подошел В.В. Куйбышев. Он поздоровался с Басей Василевской, машинально было кивнул мне, но потом, видимо, узнав во мне спутника по пароходу «Межень», подошел вплотную и протянул свою мощную ладонь. Через несколько минут показался Сережа. Он быстро сбегал наверх и, спустившись ко мне, сказал, что освободился на весь день. По дороге домой мы зашли с ним в краевой комитет комсомола. В коридоре крайкома лежали огромные мешки с изюмом. Мешок, находившийся наверху, был порван, и ребята, проходя в крайком или выходя из него, брали горсть изюму и ели его, как у нас в Самаре грызут семечки.
В крайкоме мы застали многих самарских комсомольцев. Здесь были Гриша Завельский, Саша Кузнецов, Петя Карасик, Боря Константинов, Миша Бродский — члены комсомольской комиссии и другие. А днем я увидел и наших самарских коммунистов — Паню Стяжкину, Женю Коган, Ваню Слепченко. В общем в Ташкенте я сразу почувствовал себя как дома. Уезжая из Самары, я знал, что в Ташкенте находится большая группа самарских коммунистов и комсомольцев, но кто именно туда поехал — не знал. А тут: «Ба, знакомые все лица!» Да как знакомы — по подполью, по гражданской войне, по первым дням работы в комсомоле.
Примечания
1. Крестьяне.
