Новое асфальтированное шоссе убегает узкой лентой под колеса автобуса. По обеим сторонам автомагистрали Куйбышев — Сергиевск раскинулись зеленые поля до самого горизонта. Ровные ряды скошенных трав.
Автобус сворачивает с шоссе и по накатанной грунтовой дороге бежит вдоль сельской улицы. Большая Каменка…
Мы знали, что в восемнадцатом году, после того как белочехи и внутренняя контрреволюция подняли мятеж в Самаре, здесь, в Большой Каменке, скрывался Ярослав Гашек. Но кто помнит об этом?
Поговорили с Иваном Алексеевичем Тюмкиным, учителем-пенсионером, с другими жителями села. Они в один голос:
— Много воды утекло с тех пор в Каменке… Если кто и помнит о том времени, то это Клавдия Яковлевна Дорогойченкова. Ей тогда было лет восемнадцать—двадцать. Советуем встретиться с ней, она живет в Куйбышеве.
Квартиру Клавдии Яковлевны Дорогойченковой я разыскал без труда. Мы сидим с ней вдвоем. Положив на стол руки, она как-то тяжело вздохнула, взглянула поверх очков и дрогнувшим голосом молвила:
— Давно это было, а вот из памяти не выветрилось. Как сейчас вижу: наш дом на краю села, старую баню в огороде и того иностранца, которого приютил отец…
Клавдия Яковлевна член КПСС с 1924 года, активный участник строительства Советской власти в родном селе Большая Каменка, первый женорганизатор волостного комитета партии, продолжала свой рассказ:
— Сейчас уже не помню, сколько дней отец прятал красного чеха. При нас, детях, отец и мать мало разговаривали о странном госте, но и не скрывали, что в доме находится чужой. Нам было строжайше приказано никому не говорить об этом. Помню, гость скрывался в бане и на повети. Отец, видимо, внимательно следил за тем, что происходит в селе и вокруг, и всячески старался, чтобы наш новый знакомый не попал в лапы белочехов и казаков. Помню, когда распространились слухи, что белые собираются выставить усиленную охрану на дорогах, отец сильно забеспокоился. Он чаще стал советоваться с матерью. Запомнились его слова: «Надо торопиться, могут поставить не нынче-завтра охрану, и тогда все пропало».
Вечером отец шепотом сказал мне: «Пойдете провожать гостя вместе с Анютой (моей младшей сестрой) к дяде Тимофею в Федоровку». Федоровной называлась улица в мордовском конце села, где жил брат отца Тимофей Федорович Дорогойченков. С наступлением темноты переодетого в крестьянскую одежду красного чеха я и Анюта провожали глухой амбарной улицей к усадьбе дяди.
Когда проходили в дом, заметили, что возле двора уже наготове стояла запряженная подвода. В доме дяди гость долго не задержался. Тепло распрощавшись с нами, незнакомец протянул мне свой башлык и при этом, улыбнувшись, с акцентом проговорил по-русски: «Это вам на память». И они вместе с дядей быстро вышли. Потом с улицы до нас донесся скрип колес и тяжелый конский топот.
Когда дядя возвратился и вошел в избу, тетя с некоторым любопытством спросила его: «Где был, Тимофей?» — «Где был, там меня нет?» — отрезал дядя, давая понять, что расспросы ни к чему.
Лишь после как-то я услышала от отца, что той темной летней ночью восемнадцатого года дядя Тимофей Федорович на подводе Тамыповской балкой, не привлекая постороннего взора, вывез политкомиссара Красной Армии на Елховскую дорогу, откуда он пешком отправился в направлении Мелекеса.
Об остальном мы уже знаем из «Юбилейных воспоминаний» самого Ярослава Гашека. Вот как он писал в первой главе:
«Утром меня бы уже никто не узнал, когда я двинулся дальше, на северо-восток. К полудню я дошел до какой-то татарской деревни, прошел ее. За деревней меня догнал какой-то татарин и быстро спросил: «Бежишь?»
После этого он сунул мне в руку краюху хлеба и пожелал на дальнейший путь «салям-алейкум».
У опушки леса я съел краюху хлеба. Неподалеку от меня, в траве, происходило примерно то, что и в Самаре. Толстый муравей пожирал маленького муравейчика, который еще минуту назад тащил кусок коры к общественной постройке нового гнезда».
Встречи на дорогах Самарской губернии!.. Чего только не видел и не слышал Гашек здесь! И братское сочувствие, и дружеский совет, как добраться до Большой Каменки, чтобы не наткнуться на врага. На пути Гашека попадались замечательные люди, настоящие интернационалисты. Крестьянин-мордвин подарил ему свою одежду, бедняк татарин поделился с ним куском хлеба.
В селе Большая Каменка свято чтут память о красном комиссаре, коммунисте-интернационалисте Ярославе Гашеке. Пионеры местной средней школы собирают материалы о самарском периоде жизни автора замечательного произведения «Похождения бравого солдата Швейка».

 

Г. Прекин