Мало кто знает, что Ярослав Гашек писал стихи.

В чешскую литературу он вступил как прозаик и поэт. Тематически его стихи близки знакомой нам прозе писателя. Гашек писал стихотворения на чешском, немецком, венгерском и даже на русском языках.1 А каждый, кто читал юморески писателя и знаменитый роман о бравом солдате, сталкивался с Гашеком-поэтом. В «Швейке» часто встречаются своеобразные стихотворения-иллюстрации — народные баллады, солдатские песни, духовные стихи, ура-патриотические вирши, эпиграммы и пр. Писатель тщательно подбирал эти иллюстрации и просил друзей присылать ему в Липницы, где он жил, старые австрийские календари. «В них, — писал он, — столько всяких смешных штучек, что можно лопнуть от смеха». Стихи австрийских поэтов-шовинистов взяты из таких календарей.
Гашек великолепно знал народную поэзию и солдатский фольклор. Нередко он сам писал стихи в этом роде, и они анонимно проникали в среду солдат. Такие стихи в «Швейке» органически вплетаются в ткань романа — многие образы и ситуации в нем получили законченность благодаря удачно подобранным стихотворным иллюстрациям.
Народные песенки, сходные с нашими частушками, были хорошо известны Гашеку, много странствовавшему по Европе. Он любил то юмористические, то печальные, то задорные народные четверостишия и сам часто писал в этом духе.
Служба в австрийской армии дала толчок поэтическому дарованию Гашека. Стихи этого времени наиболее интересны. Сохранился цикл из семи маленьких стихотворений под общим названием «По дороге на фронт» — подарок писателя командиру батальона Сагнеру. Этот цикл, несмотря на отдельные шутливые наблюдения, отмечен грустью невеселого прощания с родиной.
В это время Гашек написал много альбомных стихов и эпиграмм. До нас дошла «Ода в честь вшей, сочиненная па поле битвы». Она выражала настроения фронтовиков и стала очень популярной среди окопных солдат. Ее переписывали и посылали домой. Ода срывает маску с ура-патриотов и милитаристов, обнажает бесчеловечность и грубость разбойничьей войны, свидетельствует об антивоенных настроениях солдат.
Другое стихотворение этого периода — «В резерве». Оно во многом предвосхищает образный строй «Швейка». Здесь упоминаются имена героев будущего романа — Ванека, Страшлипки и других. Как известно, молодой солдат Страшлипка, рабочий-кирпичник из Гостивиц под Кладно, денщик обер-лейтенанта Лукаша, был отчаянным балагуром и скрашивал фронтовую жизнь солдат своими анекдотами.
Для поэзии киевского периода, когда Гашек сотрудничал в «Чехословане», характерно стихотворение «Австрия», направленное против ненавистной писателю империи Габсбургов. Оно выдержано в условно-романтическом духе — здесь есть образ революции, пожара — «красного петуха, который взлетит на Шенбрунн», образ Австрии — «старой колдуньи, которая омолаживалась кровью детей Чехии» и т. п. В Киеве писатель переживает глубокий идейный кризис. Выход из духовного тупика оп находит в разрыве с легионерами, с русским филиалом Чехословацкого национального совета — «Од бочкой», которую возглавляли масариковцы.
Смелое, честное решение писателя находит отражение в его политической и литературной деятельности. Он переходит на сторону большевиков, вступает в партию Ленина и в Красную армию, формирует чехословацкие красноармейские отряды, обращается к обманутым легионерам с листовками н стихотворением «Маленький фельетон».
Гашек становится примерным пропагандистом идеи социалистического братства, возглавляет интернациональное отделение при политотделе Пятой Армии, издает журналы и газеты на нескольких языках.
Писатель-демократ и боец-интернационалист приветствует победу пролетариата в России, в бывших владениях Австро-Венгрии и Германии. Таким приветствием-призывом является стихотворение, написанное по-немецки, — «Героям-спартаковцам» (1919 г.).
Гашек часто декламировал свои стихи на митингах и фронтовых вечерах самодеятельности бойцов-интернационалистов. Его поэзия — блестящий пример служения художника идеям патриотизма и интернационализма. Она является прекрасным образцом и для писателей современной Чехословакии.

Георгий Шубин.

 

В саду весной

Перед клумбою тюльпанов
И лиловых гиацинтов
Девы бледные стояли.
Еле сдерживая слезы,
Зачарованно глядели
На прекрасные цветы.

«Боже, боже, как красиво! —
Зашептала одна дева, —
Как чудесен мир весною:
Все мечтою новой дышит,
Набухает, расцветает...
Боже, я сейчас заплачу!

Тот, кто здесь сажал тюльпаны,
Представляется мне славным,
Юным, стройным и прекрасным.
Труд садовника — чудесен.
Боже, боже, как хочу я
Вместе с ним сажать цветы!..»

Если б эти девы знали,
Как сажал цветы садовник,
Им пришлось бы изумиться.
Седовласый старикашка
На цветы плевал, сморкался,
Рукавом тер красный нос:
«Дрянь! — ворчал он. — Будь я паном
Ни за что сажать не стал бы
Эти чертовы тюльпаны!»

Перед клумбою тюльпанов
И лиловых гиацинтов
Девы бледные стояли,
Они, сдерживая слезы,
Зачарованно глядели
На прекрасные цветы.

1903 

 

В резерве

Обозы полем выжженным несутся,

Грохочут наши пушки там и тут,
Шрапнельные снаряды всюду рвутся,
И гаубицы грозные ревут.

Мы составляем армии резервы,
И нам ничто не действует на нервы.
Фельдфебель Ванек спит мертвецким сном
И, пробудившись, недоумевает:
«Мне кажется, что кто-то здесь стреляет...»
А Крейчи в грохоте шрапнельной бури
Свои сигарки беззаботно курит.
Горнист все беды вынесет легко —
В кустах с утра он режется в очко.
Всего ж страшней для нашей славной роты
Избитые Страшлипкины остроты.

1915

 

Остравская баллада

Кто приедет к нам к Остраву,
Тот не пожалеет.
Мужа каждая девчонка
Здесь найти сумеет.
Эге-гей, эге-гей!
Здесь найти сумеет.
Зналя милую пражанку —
Девушку па славу!
Она в поисках работы
Прибыла в Остраву.
Эге-гей, эге-гей!
Прибыла в Остраву.

Счастье встретила девчонка
По дороге к рынку.
Вмиг шахтер в нее влюбился
И понес корзинку.
Эге-гей, эге-гей!
И понес корзинку.

1903 / 1904

 

Маленький фельетон

Шумят фразеры. Шум неугомонный
Из «Одбочки» несется, как поток,
И корпус погружается и вагоны,
Спешит зачем-то во Владивосток.

Вожди недальновидны и бездарны,
Но корпус обманули без труда.
Ребята, раскусите курс коварный,
Скажите нм: «Не едем никуда!

Ко всем чертям, паны, катитесь сами!
Никто не будет вашим планам рад.
Вы шли не с нами, мы теперь не с вами,
Вы — буржуа, мы — войско баррикад.

Ведут домой нас разные дороги.
Мы — влево, вы же вправо повели.
История ваш путь осудит строго
За то, что вы за нами не дошли.

Москва, 1918

 

 

Примечания 

1. Сохранилось несколько стихотворных произведений на русском языке. Это стихи юношеских лет, навеянные поэзией Пушкина, и стихотворение «Святая кровь», написанное в Советской России.