Доисторическая обезьяна

– Да! Именно так! Человек не был создан, а получился в результате длительной эволюции! – с негодованием произнес известный палеонтолог Калиста, повторяя слова Окена, когда, не очень твердо держась на ногах, покидал ресторан, где остались его коллеги.

Дело происходило в новогоднюю ночь.

Палеонтолог был крайне уязвлен невниманием собеседников, не пожелавших дослушать до конца его глубоко аргументированное мнение о новых находках останков доисторического человека в американских пампасах. А ведь он всю ночь так убедительно излагал им новейшие факты о том, что, судя по обнаруженной челюсти, – это не обезьяна, а доисторический человек!

И, уже стоя на улице перед рестораном, он громко повторил:

– Да, несомненно, человек не был создан, а произошел в результате эволюции.

Проходящий мимо приличный господин воскликнул:

– Вот и прекрасно!

И поспешил своей дорогой.

«Я просто обязан просветить его!» – подумал ученый муж, догоняя прохожего.

– Прошу прощенья, – доверительно обратился он, приноравливая свой шаг к шагам незнакомца, – шейные позвонки индейцев из Монте Гермозо служат неоспоримым доказательством того, что с человеком за время его развития произошли значительные метаморфозы.

– Но позвольте, я вас не знаю! – возразил незнакомый господин.

– Неважно, – не дал сбить себя с толку Калиста – О доисторической эре мы вообще мало что знаем, и если б не последние раскопки при строительстве гавани в Буэнос‑Айресе, у нас не было б никаких свидетельств о поселениях человека в бассейне реки Ла Плата в третичном периоде!

– Прошу вас, господин, не приставайте ко мне.

– Да кто же к вам пристает, дорогой друг! Вы только вообразите себе, пожалуйста, дно реки Ла Плата и поставьте себя на место счастливого открывателя, чиновника Снуора, который под песчаными наносами в русле реки вдруг обнаружил обломки черепа, причем совершенно окаменевшие. И вот вы, полагая, что перед вами – череп доисторической обезьяны, звоните известному аргентинскому ученому Амегино. А коллега Амегино, лишь мельком глянув на кости, говорит вам:

– Это обломок черепа доисторического человека, а вовсе не обезьяны, дорогой друг!

– Прошу вас, оставьте меня в покое и ступайте своей дорогой!

– Я с удовольствием последовал бы вашему совету, но палеонтология охватывает такой колоссальный объем знаний, что в течение пяти минут я просто не в состоянии изложить вам все известное науке о доисторических обезьянах! Удовлетворитесь, по крайней мере, уверением, что против Амегино выступил опасный оппонент по имени Дюбуа, который заявил: «Обнаруженный череп принадлежит не человеку, а доисторической обезьяне, и мы дадим ей научное название «питекантроп». Что вы на это скажете?

– Чтоб вы отпустили хлястик моего пальто.

– Прошу прощенья, но это отнюдь не доказывает правоту господина Дюбуа.

– Я в последний раз прошу отпустить меня.

– Так же энергично на Дюбуа ополчился весь научный мир и торжественно назвал предполагаемую доисторическую обезьяну «тетрапротомо аргентинус».

– Вы отпустите меня или нет?

– Дорогой коллега, резкие нападки на Дюбуа и его единомышленников завершились пересмотром и всех остальных археологических находок последнего времени, а именно: новым пристальным исследованием верхней и нижней челюсти из Спа, Манер, Крапины и Тринила. А потом поступили черепа из Ле Мостье и череп ископаемого человека из Ля Шапей ау Сентс.

– Караул! Караул!

– И все эти черепа и челюсти, как верхние, так и нижние, сходны с черепом ископаемого человека из Никошеи, что подтвердят вам и Леман и Велькер.

– Караул! Караул! Караул!

– И вот двадцать шестого августа тысяча девятьсот девятого года теории о доисторических обезьянах были опрокинуты благодаря находке Гаузера, обнаружившего останки доисторического человека на Гибралтаре.

– Карау‑у‑ул!

– Все эти черепа – на Яве, в Южной Америке, в Германии и в Хорватии имеют идентичную форму, О доисторической обезьяне ученые мужи просто забыли, ее место в спорах заняло племя из долины Неандер.

Из переулка выбежал полицейский патруль.

– Что происходит, господа?

– Этот господин пристал ко мне, и я вас очень прошу, прикажите ему идти своей дорогой!

– Я к нему пристал?! Да я же объясняю ему теорию неандертальского открытия!

Незнакомец воспользовался коротким диалогом палеонтолога с полицейскими и поспешил скрыться в боковой улице.

Расстроенный профессор остался один на один с патрулем.

– Человек не был создан, а произошел в результате эволюции, – назидательно сообщил он полицейским. – Вы только представьте себе радость, охватившую весь просвещенный мир, когда Гекель обнаружил останки человека, которому дал название «гомо ступидус», что по‑чешски значит «человек неразвитый», а попросту дурак, господа.

Полицейские переглянулись, и старший из них произнес:

– Именем закона, следуйте за нами.

– С удовольствием, сказанное мной вам подтвердят крупнейшие специалисты Ройер, Уоррен, Польдиг, Сержи, Амегино, Швальбе, Кинг и другие. Вот скажите, пожалуйста, к примеру, почему если вас бросить в воду, вы невольно делаете руками движение, словно взбираетесь по шесту? Почему? Да потому, что ваши предки лазили по деревьям!

– Вам хочется сбросить нас в воду? – с презрением проговорил младший из полицейских. – Да вы же еле держитесь на ногах.

– Запомните, господа, с тех пор, что человек ходил на четвереньках, прошло сто тысяч лет, и логично, что он еще не привык твердо держаться на двух ногах.

В полицейском участке ученый муж снова заговорил о доисторической обезьяне, и оскорбленный вахмистр, приняв обезьяну на свой счет, распорядился поместить палеонтолога в одиночку.

Утром его отпустили. Вероятно, ему придется предстать перед судом присяжных за оскорбление должностных лиц при исполнении обязанностей, поскольку в протоколе, составленном в ту новогоднюю ночь в участке, записано, что задержанный пытался доказать, будто стражи порядка каким‑то образом превратились из обезьян в «гомо ступидус» и затем уже в «гомо сапиенс»[1], ну а у полиции на каждое из этих оскорблений есть соответствующий параграф.