Спортивный фельетон

Не правда ли, сердце быстрее бьется от радости, когда читаешь в газете такие строки: «Наш маленький народ пережил в эти дни незабываемые минуты радостного волнения и особой гордости». Дальше говорится, что славянский гений не дал погибнуть народу, говорится об эпохе Гуса¹ и Коменского², о культурном расцвете Чехии...
И все это — по поводу выступления у нас заезжих шотландских футболистов!
«...Память о прошлом вселяла в нас силу, упорство и гордость, и спустя два столетия наш добрый народ пробудился к новой, лучшей жизни...»
Вот потому-то в пражской ратуше и чествуют команду профессиональных гастролеров от спорта.
«Правда, ради которой лучшие сыновья нашего народа не жалели ни крови своей, ни добра, дала прекраснейшие плоды...»
После Добровского, Шафарика, Юнгмана³ и других славных будителей чешского народа ныне появился новый светоч — наша футбольная команда «Славия», забившая три гола наемным футболистам «Эбердина». Со своей стороны, шотландцы забили только два гола «потомкам народа, столетиями томившегося под пятой жестоких узурпаторов».
В наши дни, когда на глазах у всего чешского народа, в чисто чешских областях происходит беззастенчивая германизация железных дорог, — стоит вам заехать за Турнов, и вы по-чешски билета не допроситесь на станции, — когда в пограничных районах творятся бесчинства по отношению к чешским школам, в Прагу приезжает команда «Эбердин», терпит пустяковое поражение от «Славии», и некоторые болтуны сразу находят в этом бальзам для ран, нанесенных чешской культуре!
Пражский муниципалитет из кожи лезет вон: он кормит и поит английских гастролеров от футбола, катает их в экипажах, устраивает в их честь банкеты. Чем не чешско-английское сближение!
Ну, а что, если к нам приедет шпагоглотатель с острова Кубы? Мы будем кричать о чешско-кубинском сотрудничестве? Шпагоглотателя тоже повезут в ратушу, подарят ему альбом видов Праги, устроят в его честь банкет, вице-бургомистр столицы поедет с ним в своем экипаже на Градчаны, и шпагоглотатель будет чувствовать себя у нас, как дома. Никто его не спросит: «А кто вы, собственно, такой?» — нам достаточно того, что он с Кубы и отлично глотает шпаги.
Газеты, разумеется, будут писать о борьбе кубинцев за независимость и вспоминать поучительные аналогии из нашей истории.
Мы показывали эбердинским искусникам исторические памятники в ратуше. А на другой день наши газеты почему-то заговорили о том, что, мол, в эбердинской команде есть и интеллигентные люди: трое из них одно время учились в университете.
Наши «отцы города» расшаркивались в ратуше перед одиннадцатью эбердинскими футболистами, которым, в сущности, безразлично, где гонять мяч: в Праге, Будапеште, Вене или Брюсселе. Как и всякие спортивные наемники, они получают жалованье и суточные от пославшего их в это турне правления акционерного общества «Эбердин», где заправляют директора Уильям Джефри, Джеймс Филипс и зубной врач Джозеф Мильни. Эти мистеры получают стотысячные годовые доходы и хорошо платят своим наемникам. Точно так же какой-нибудь граф содержит жокеев, которые выигрывают ему призы на скачках.
А мы, нарядившись во фраки, официально низкопоклонствуем в ратуше перед этими служащими акционерного общества «Эбердин» и расточаем им комплименты. Вице-бургомистр болтает что-то о «гордых сынах Шотландских гор», а «гордые сыны», которые только и умеют, что лихо бить по мячу ногами или головой и «подковывать» противника, никак не могут понять, чего ради их возят смотреть какие-то картины и рассказывают им об осуждении Гуса⁴, оказии чешских дворян, о чешском национальном возрождении...⁵
Услышав несколько раз имя Гавличек⁶, они интересуются: «What goals?», то есть «Сколько голов он забил в своей жизни?» Потом задают еще вопросы:
— Когда Гавличек в последний раз играл в «Славин»?
— А умел он с ходу взять мяч?
Им говорят о Гусе, том самом Гусе, который следовал учению шотландского реформатора Уиклифа⁷, и это для них пустой звук. Их катают в лодках по Влтаве и показывают им праздничный фейерверк.
— Это в честь Яна из Непомук⁸.
— What goals? («А сколько голов забил этот Ян?»)
Гостей везут на вечер песни и исполняют для них чешский гимн и «Градецкие девушки». Они отвечают шотландской песенкой о «Красотке-маркитантке», которая по содержанию стоит примерно на уровне «Мы поехали в кабак». Но гостеприимные хозяева не понимают содержания песни и приходят в восторг.
Одиннадцать футболистов «Эбердина» отбывают восвояси. Один матч они проиграли, другой выиграли. Подавали мяч головой, пасовали, забивали голы, били «пенальти»... Кроме жалованья и суточных, они везут в чемоданах медали, полученные в пражской ратуше. Голова у них идет кругом от всего виденного, но больше всего им досадно, что они так и не узнали, сколько голов забил мистер Чарльз Гавличек и в какой он играл команде.
Мы же провожаем этих одиннадцать ремесленников прочувствованными строками:
«В прошлое ушли для нас годы безропотного унижения. Ныне мы стремимся быть сильными, стоять плечом к плечу, чтобы никогда уже не повторился позор порабощения. Возьмем же пример с гордых сынов Шотландских гор, которые отдают все силы служению своей любимой родине!»
Да, отдают. За 2 фунта стерлингов (48 крон) в день.
Мария Стюарт? What goals?

Примечания

1. Эпоха Гуса (начало XV в.) — наиболее блестящий, наиболее славный, величественный период истории чешского народа, период мощного взрыва антифеодального движения, национально-освободительных гуситских войн, революционных восстаний городской и сельской бедноты, имевших огромное значение для всей средневековой Европы. Это были годы расцвета чешской национальной культуры, науки, литературы, песенного творчества.
2. Эпоха Каменского — период после Белогорской битвы (1620 г.), когда все чешское преследовалось и уничтожалось, когда жестокость иезуитской реакции «далеко превосходила ужасы французских религиозных войск» (Архив Маркса и Энгельса, т. 8, стр. 137), когда лучшие сыны чешского народа вынуждены были эмигрировать. Среди них наиболее выдающееся место занимает великий чешский педагог, писатель и мыслитель Ян Амос Коменский (1592—1670) — пламенный патриот, всю жизнь посвятивший борьбе за развитие чешской национальной культуры.
3. Добровский Йозеф (1753—1829), Шафарик Павел Йозеф (1795—1861), Юнгман Йозеф (1773—1847) — великие чешские просветители эпохи национального возрождения, выдающиеся ученые-славяноведы, активные борцы против австрийской политики германизации славян, пропагандисты русского языка и культуры.
4. В 1415 г. церковный собор в Констанце осудил Яна Гуса как «еретика» и приговорил его к сожжению на костре.
5. Чешское национальное возрождение — мощное национальное движение конца XVIII — первой половины XIX в., возникшее в результате развития капиталистических отношений и формирования чешской нации. Этот период характеризуется борьбой за возрождение чешского языка, бурным развитием науки, литературы и искусства. Рост национального самосознания чешского народа вызвал у него глубокий интерес к другим славянским народам, в частности к русскому, единственному из славянских народов, создавшему независимое государство.
6. Гавличек — Боровский, Карел (1821—1856)—выдающийся чешский поэт, публицист и сатирик, страстный обличитель австрийского абсолютизма, бюрократизма и церкви. Популяризатор русской реалистической литературы в Чехии.
7. Уиклиф (р. ок. 1320, ум. 1384) — английский религиозный реформатор, священник. Проповедовал независимость государства от церкви, выступал против церковного землевладения, требовал богослужения на английском языке и т. д. Его критика католической церкви была воспринята народом как критика феодальных порядков. Учение Уиклифа было осуждено католической церковью как еретическое, сам он посмертно был объявлен еретиком, а его останки преданы сожжению. Ян Гус опирался на учение Уиклифа, но шел дальше его. Проповеди Гуса носили еще более демократический характер, отражали интересы и чаяния народных масс. Гус возглавил чешское освободительное движение против католической церкви и немецкого гнета.
8. Ян Непомук — чешский священник, живший, по преданию, в XIV в. и утопленный королем Вацлавом IV за отказ выдать тайны его жены, королевы Иоанны, сообщенные на исповеди. Непомук был канонизирован папой Бенедиктом XIII.