VII. Контрреволюционное выступление чехословацких легионов против Российской Советской Республики 

Роль чехословацких легионов в контрреволюционных планах западных империалистов после начала интервенции против Советского государства. Контрреволюционное выступление чехословацких войск против Советской власти в конце мая 1918 года. Кровавое столкновение чехословацких красноармейцев с чехословацкими легионерами в Пензе. Чехословацкие легионеры в России становятся наемниками международного империализма — врагами пролетарской революции.

 

Руководитель Советского государства В. И. Ленин хорошо понимал, что вооруженное восстание чехословацкого корпуса представляет серьезную угрозу для Советской республики.

Выступая на митинге в Сокольническом клубе 21 июня 1918 года, В. И. Ленин по этому поводу сказал:
«Вы знаете, как за последние месяцы и даже недели подняла голову контрреволюция...
...Теперь они ухватились за чехословаков, которые, надо сказать, вовсе не идут против Советской власти. Против Советской власти идут не чехословаки, а их контрреволюционный офицерский состав. Империализм, при помощи этого состава, стремится втянуть Россию в продолжающуюся мировую бойню».1
Вооруженное выступление чехословацкого корпуса В. И. Ленин считал серьезной угрозой для существования Советской власти. Он ясно представлял себе взаимосвязь всех событий, в которых выступление чехословацких легионеров играло важную роль, и хорошо понимал, к чему ведут планы интервентов-империалистов.
В связи с высадкой иностранного десанта в Мурманске В. И. Ленин в телеграмме писал:
«Английский десант не может рассматриваться иначе, как враждебный против Республики. Его прямая цель — пройти на соединение с чехословаками и, в случае удачи, с японцами, чтобы низвергнуть рабоче-крестьянскую власть и установить диктатуру буржуазии».2
На объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета, фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов Москвы, состоявшемся 29 июля 1918 года, В. И. Ленин, подробно анализируя положение, создавшееся в результате контрреволюционного выступления чехословацкого корпуса, говорил:
«...Прежде всего надо сказать, что в военном отношении только теперь положение Советской республики окончательно определилось. На чехословацкое восстание многие сначала смотрели, как на эпизод контрреволюционных бунтов. Мы недостаточно оценивали сведения из газет об участии англо-французского капитала, об участии англо-французских империалистов в этом восстании. Теперь следует припомнить, как развернулись события на Мурмане, в сибирских войсках, на Кубани, как англо-французы в союзе с чехословаками, при ближайшем участии английской буржуазии, стремились свергнуть Советы. Все эти факты показывают теперь, что чехословацкое движение было одним из звеньев, давно рассчитанных на удушение Советской России систематической политикой англо-французских империалистов, с целью втягивания России снова в кольцо империалистических войн. Теперь этот кризис должен быть разрешен широкими массами Советской России, так как он встал перед нами теперь как борьба за сохранение Советской Социалистической Республики не только от чехословаков, как от контрреволюционного покушения, не только от контрреволюционных покушений вообще, но как борьба против натиска всего империалистического мира.
Я хотел бы прежде всего напомнить тот факт, что давно уже установилось прямое и непосредственное участие англо-французского империализма в чехословацком мятеже; я напомню статью от 28 июня, которая была помещена в центральном органе чехословацкой Коммунистической партии «Прукопник Свободы» и была воспроизведена в нашей печати.
«7 марта Отделение Национального совета получило первый взнос от французского консула в сумме 3 миллионов рублей.
Эти деньги выданы были некоему г-ну Шип, сотруднику Отделения Национального совета.
9 марта тому же Шип уплачены были еще 2 миллиона, 25 марта Шип получил 1 миллион, 26 марта товарищ председателя Национального совета г. Богумил Чермак получил 1 миллион, и 3 апреля опять г. Шип получил 1 миллион рублей.
Итого, французским консулом уплачено было Отделению Национального совета с 7 марта по 4 апреля 8 миллионов рублей.
Без обозначения числа было уплачено: г. Шип 1 миллион, г. Богумил Чермак 1 миллион, г. Шип вторично 1 миллион. Кроме того, неизвестному лицу уплачено было 188 000 руб.
Итого, 3 188 000. С указанными выше 8 миллионами получается сумма 11 миллионов 188 000, которые французское правительство уплатило Отделению Национального совета.
От английского консула Отделение приняло 80 000 фунтов стерлингов. Итак, от 7 марта до дня выступления вожди Национального чешского совета получили от французского и английского правительств около 15 миллионов, и за эти деньги была продана чехословацкая армия французским и английским империалистам».
В. И. Ленин продолжал:
«Конечно, большинство из вас читало в свое время это известие в газетах; конечно, мы не сомневались никогда, что империалисты и финансовые дельцы Англии и Франции постараются сделать все возможное и невозможное для свержения Советской власти, для причинения ей всяческого рода трудностей. Но тогда еще не развернулась вся цепь событий, показывающих, что мы имеем здесь дело с систематическим, неуклонным, очевидно, давно обдуманным, месяцами подготовлявшимся всеми представителями англо-французского империализма, военным и финансовым контрреволюционным походом на Советскую республику. Теперь, когда мы берем события в целом, сопоставляем чехословацкое контрреволюционное движение с мурманским десантом, знаем, что англичане высадили там свыше 10 000 солдат, что они под предлогом защиты Мурмана, на самом деле стали продвигаться вперед и заняли Кемь и Сороки и пошли к востоку от Сорок, перешли к расстрелам наших советских деятелей; читаем в газетах, что многие тысячи железнодорожных рабочих и вообще рабочих дальнего Севера бегут от этих спасителей и избавителей, т. е., говоря правду, от этих новых империалистских насильников, рвущих Россию с другого конца, — когда мы сопоставляем все эти факты, нам становится ясной общая связь событий».3
К этому объяснению причины вооруженного выступления чехословацких войск нет необходимости что-либо добавлять. Достаточно напомнить еще одно замечание по поводу чехословацкого мятежа, сделанное В. И. Лениным на митинге в Политехническом музее 23 августа 1918 года, за неделю до рокового 30 августа, когда террористкой эсеркой Каплан было совершено покушение на жизнь Владимира Ильича.
Ленин говорил тогда:
«Вся. буржуазия, все бывшие Романовы, все капиталисты и помещики за чехословаков, ибо мятеж последних они связывают с возможностью падения Советской власти. Об этом знают союзники, и они предпринимают одну из серьезнейших битв. Им нехватало в России ядра, и ядро они обрели в чехословаках. Поэтому к мятежу последних нельзя относиться несерьезно. Этот мятеж повлек за собою ряд контрреволюционных восстаний, ряд мятежей кулацких и белогвардейских, ознаменовал собою последние страницы нашей революционной истории.
Положение Советской власти серьезно, на это не следует закрывать глаз. Но взгляните кругом, и уверенность в нашей победе не может не заполнить вас».4
В. И. Ленин, как всегда, был прав. Советскую республику ожидало много трудностей, но дешевым победам чехословаков скоро был положен конец. Их ждали первые поражения, а с ними и первые признаки внутреннего разложения и нарастания оппозиции в собственных рядах.
Как уже отмечалось, руководители «Чехословацкого Национального совета» всеми средствами тайно поддерживали антисоветскую деятельность контрреволюционных элементов. Под предлогом организации ускоренного отъезда чехословацких войск во Францию они использовали все связи для поддержки контрреволюции. Примером этого является деятельность бывшего личного секретаря Масарика Иржи Клецанды.
После отъезда Масарика в Америку Клецанда 26 марта 1918 года представлял в Москве «Чехословацкий Национальный совет» на переговорах с советскими органами по вопросу о выезде чехословацких войск из Советской России во Францию.
Разрешение Советского правительства на выезд чехословацких войск на определенных условиях было получено без затруднений. Свое пребывание в Москве Клецанда использовал для установления связей с контрреволюционными элементами. Из Москвы он направил руководителям отделения «Чехословацкого Национального совета» в Пензу секретное письмо, в котором описывал ход подготовки различных контрреволюционных группировок к выступлению против Советской власти. Свое письмо Клецанда заканчивает так:
«...B союзе с кадетами сила была бы значительнее и надежды на успешный результат в большей степени обоснованными. В случае реконструкции правительства в интересах союзников следует по возможности оставить здесь надлежащие кадры из первого корпуса для дальнейших образований, чтобы таким образом помочь новому правительству. В этом случае присутствие наших вооруженных сил в Сибири сыграло бы важную роль. Только не разоружаться. Завтра пойду к англичанам, чтобы узнать, как обстоит дело с английским десантом в Архангельске и намерены ли они активно или пассивно поддержать возможную реконструкцию правительства».5
Из этого письма видно двуличие Клецанды и других реакционеров. С советскими руководителями они договариваются об отъезде чехословацкого корпуса во Францию и письменно обязуются сдать часть вооружения и в то же время приказывают своим легионерам ни в коем случае не сдавать оружия и договариваются с западными империалистами о поддержке белогвардейцев на случай их контрреволюционного выступления против Советской власти.
Из последующих событий видно, что легионеры действительно не сдали вооружения местным органам Советской власти. В двойных потолках, полах и обшивке вагонов, в которых ехали легионеры, были скрыты тысячи винтовок, сотни разобранных пулеметов и большое количество боеприпасов.
В середине апреля 1918 года во французском посольстве в Москве было достигнуто соглашение об антисоветском выступлении чехословацкого легиона. С того же времени в чехословацких войсках началась открытая антисоветская пропаганда. Это было связано с тем, что чехословацкие легионы к тому времени достигли тех рубежей, откуда они должны были начать мятеж против Советской власти.
Это было заметно и по нараставшему беспокойству среди чехословацких легионов, усиленному распространению подлых, клеветнических вымыслов, будтр Советское правительство находится на службе Германии и намерено разоружить чехословацкие войска, интернировать их и по частям выдать Германии и Австрии для расправы за нарушение солдатской присяги. Участились случаи столкновений между легионерами и железнодорожниками, а также антисоветские вылазки легионеров. Все это заставило советские органы с большой настороженностью относиться к чехословацким войскам.
Участники белогвардейского подполья в Сибири, имевшие в своем распоряжении значительные силы, и их центральный Сибирский штаб во главе с капитаном Каншиным — участником апрельского совещания во французском посольстве в Москве — были подробно информированы о предстоящем вооруженном выступлении чехословаков. В середине мая некоторые сибирские газеты сообщали, что в ближайшее время следует ожидать выступления чехословацких легионеров против Советов. Бывшие офицеры царской армии, не желавшие оставаться на советской территории, присоединялись к чехословацким войскам и вместе с ними продвигались на восток. Таким образом, в чехословацких легионах на командных постах оказалось много бывших офицеров русской армии.
Эти белогвардейцы играли роль шпионов, собиравших у населения нужные сведения для штаба чехословацких войск. В частности, они достали необходимые планы, карты и данные о расположении и численности советских войск. Все это не осталось в тайне от органов Советской власти, в связи с чем недоверие к командованию чехословацких войск усилилось.
В такой напряженной обстановке в середине мая в Челябинске открылся не раз откладываемый съезд чехословацких легионеров. Специально подобранные реакционным руководством и навязанные солдатам сверху делегаты оказались послушным орудием в руках клики, готовившей антисоветское выступление. В числе ее главарей были члены «Национального совета» Богдан Павлу, его правая рука Фр. Рихтер, офицеры Гайда и Чечек и белогвардейский подполковник Войцеховский.
На первом заседании съезда делегаты приняли постановление о передаче всей политической власти в легионах в руки исполнительного комитета, состоящего из 11 членов. Военная власть была передана трем офицерам: капитану Гайде, командовавшему частями к востоку от Омска, подполковнику Войцеховскому, командовавшему частями в районе Челябинска, и поручику Чечеку, командовавшему частями в районе Пензы.
С помощью Богдана Павлу Гайда, Войцеховский и Чечек сосредоточили в своих руках всю власть и приступили к подготовке организованного выступления против Советской власти. В осуществлении плана этого контрреволюционного выступления чешским реакционерам оказывали помощь офицеры-белогвардейцы, прятавшиеся в подполье.
Подготовка широко задуманной антисоветской интервенции, главная роль в которой была возложена на чехословацкие легионы, в основном была закончена в копуне мая 1918 года. Обстановка для контрреволюционного выступления складывалась благоприятная. На всем протяжении Сибирской железнодорожной магистрали от Пензы до Владивостока стояли поезда с чехословацкими войсками. Не было ни одной большой железнодорожной станции, где бы ни стояли один-два поезда с чехословацкими легионерами. Оставалось лишь перебросить пензенскую группу за Волгу в район Самара — Уфа.

По плану общее выступление против Советской власти намечалось в конце июня — начале июля. Западные империалисты подготовляли к этому времени целый ряд антисоветских действий: наступление белоказачьих дивизий генерала Краснова с Дона на Север; высадка десанта союзников в Мурманске и Архангельске; кулацкие бунты и эсеровские восстания в городах Центральной России, террористические акты против видных деятелей Советского государства и ряд крупных диверсионных актов.
К тому времени приурочивалось и выступление чехословацких войск. Но в силу сложившихся обстоятельств мятеж легионов начался немного раньше.
17 мая Челябинский Совет отдал распоряжение об аресте нескольких чешских солдат и офицеров, подозреваемых в убийстве военнопленного венгра на станции Челябинск.
Подполковник Войцеховский приказал чехословацким войскам захватить железнодорожную станцию и одновременно направил в Совет отряд вооруженных легионеров с ультимативным требованием немедленно освободить арестованных. Под угрозой вооруженных легионеров местный Совет освободил арестованных.
На этот раз обошлось без кровопролития. Но выяснилось, что, несмотря на все заверения командования чехословацких легионов сдать определенную часть оружия местным органам Советской власти, оно оружия не сдало и не уволило из легионов русских офицеров.
Получив сведения о подготовке чехословаками мятежа, Народный комиссариат по военным делам в Москве отдал секретный приказ Челябинскому и Пензенскому советам разоружить чехословацкие войсковые части, расположенные на их территории. Этот секретный приказ в результате предательства попал в руки реакционного командования чехословацких войск, которое немедленно начало бешеную антисоветскую кампанию среди легионеров. Избранный съездом исполнительный комитет чехословацкого войска 23 мая издал распоряжение по всему чехословацкому корпусу, чтобы оружие и боеприпасы ни в коем случае органам Советской власти не сдавать и передвигаться на восток по своему усмотрению, не считаясь с указаниями советских органов.
Практически это означало объявление войны Советской республике. Началась лихорадочная подготовка к выступлению. Чечек и Гайда разъехались по своим частям.
25 мая 1918 года в три часа дня части Гайды захватили железнодорожную станцию и город Мариинск, а ночью заняли город Новониколаевск (ныне Новосибирск) и станцию Чулым.
Когда сообщение об этом дошло до Москвы, Народный комиссариат по военным делам приказал местным органам власти немедленно разоружить все легионерские воинские подразделения и части, где бы оди ни находились. Но было уже поздно. Лавина мятежа неудержимо ширилась. Днем 26 мая легионеры захватили Челябинск. Все члены местного Совета были арестованы и расстреляны. 28 мая пал Нижнеудинск, 29 мая были заняты города Канск, Пенза. 30 мая легионеры захватили Сызрань, станцию Батраки и железнодорожный мост через Волгу, 31 мая — Петропавловск, станцию Тайга и Томск. 2 июня пал Курган, 7 июня — Омск.
Легионеры захватывали город за городом. Повсюду свергалась Советская власть и под защитой легионерских штыков власть передавалась в руки белогвардейцев, создавших местные реакционные правительства.
Против революционных рабочих — сторонников Советской власти — и коммунистов белогвардейцы организовали террор.
Приведем отдельные факты о ходе мятежа. В первую очередь следует рассказать о событиях в Пензе. Этот город играл важную роль в создании первых чехословацких красноармейских отрядов. Через Пензу отступали чехословацкие легионы. Пенза была свидетелем кровавого столкновения чехословаков — сторонников советского строя — с чехословацкими легионерами— наемниками западного империализма, поднявшими мятеж против Советской власти.
В конце мая 1918 года в Пензе находилось более 1000 чехословацких и примерно столько же советских красноармейцев, а на трех железнодорожных станциях в нескольких эшелонах находилось около 4000 чехословацких легионеров.
27 мая произошли первые столкновения между обеими сторонами. Руководители губернского Совета депутатов безуспешно пытались посредством переговоров ликвидировать конфликт мирным путем. Утром 28 мая легионеры поставили свою охрану на железнодорожной станции, а советских часовых сняли и обезоружили. К вечеру легионеры захватили оба железнодорожных вокзала. Попытка легионеров проникнуть в город была отражена красноармейскими частями.
Ночью на станцию Пенза прибыли еще пять эшелонов 4-го легионерского полка.
Численность чехословацких войск в Пензе достигла 8000 человек. Одновременно в город прибыл чехословацкий полковник Швец.
На рассвете 29 мая легионеры охватывающим маневром с трех сторон повели наступление на город. Две тысячи красноармейцев мужественно обороняли Пензу. Ценой значительных потерь к полудню легионерам удалось проникнуть в центр города и захватить здание Пензенского Совета.
Защитники города тоже понесли потери убитыми и ранеными. Добрая половина защитников города состояла из чехословацких красноармейцев. Около 250 чехословацких красноармейцев попали в плен к своим чешским «братьям»-легионерам. Многие из них в ту же ночь' были уничтожены, остальные взяты под стражу и распределены по эшелонам.
Город Пенза был захвачен легионерами. Лишь небольшой части красноармейцев удалось прорваться и выйти из окружения.
Утром 31 мая чехословацкие легионы оставили Пензу и направились на восток. 2 июня в Пензе снова была восстановлена Советская власть.
Три командира чехословацкой Красной Армии, захваченные легионерами в плен в Пензе, — А. Скотак, бывший сотрудник отделения «Чехословацкого Национального совета», Юзеф Поспешил и Людвиг Отченашек — 6 июня вечером без всякого суда были повешены на одной из станций вблизи Самары.
Бой за Пензу был наглядным примером классового расслоения в лагере чехов и словаков в России. Сознательные рабочие чехи и словаки встали на сторону русских рабочих; вместе с ними они самоотверженно защищали советский строй, советскую землю, завоевания социалистической революции. Участвуя в борьбе за Республику Советов, они боролись и за национальное и социальное освобождение своей Родины и своего народа. Те же чехи и словаки из чехословацких легионов, которые под влиянием реакционного офицерства сражались под Пензой против Советской республики, были наемными лакеями империализма, за интересы которого проливали свою и чужую кровь.

 

* * * 

И в других городах, захваченных чехословацкими легионерами, тоже сложилось тяжелое положение. Город Петропавловск, расположенный на сибирской железнодорожной магистрали, был захвачен полком, которым командовал французский капитан Жак. Местный Совет с тревогой наблюдал за тем, как на железнодорожной станции стояли без движения два поезда с легионерами, хотя путь на восток был свободен. В ночь на 31 мая легионеры внезапно напали на красноармейские казармы в городе и находившихся в них красноармейцев, в числе которых были чехи, забросали ручными гранатами.

Утром чехословацкие легионеры вступили в город, арестовали членов местного Совета и некоторых видных советских работников. Всех арестованных под конвоем отвели на станцию и посадили в вагон, охраняемый легионерами.
Власть в городе захватили эсеры и бывшие царские офицеры. Спустя несколько дней всех арестованных членов местного Совета — а их было двадцать человек — легионеры расстреляли в овраге за станцией. Тогда же были казнены три чеха — члены интернационального красноармейского отряда в Петропавловске Седлачек, Давид и еще один из Тржебича, фамилия которого не установлена. Нескольким чехам, членам этого отряда, удалось скрыться — уйти в подполье, где они находились до освобождения Петропавловска Красной Армией. В числе спасшихся был член Петропавловского Совета Йозеф Кочиш. В 1921 году он вернулся на родину и работал в министерстве внутренних дел. Пока Кочиш находился в подполье, капитан Жак долго и безуспешно его выслеживал.
Кочиш в своих воспоминаниях пишет:
«...Я избежал пули, приготовленной для меня капитаном Жаком, у которого на совести много, много убийств наших и советских людей. Вместе с несколькими русскими членами Совета депутатов мне удалось перейти на нелегальное положение. Сперва нас прятали наши товарищи — Мангал, Мельён и другие. Потом русский студент, молодой революционер, на крестьянской подводе вывез нас из города в направлении на Ишим».
8 июня 1918 года отряд Чечека при помощи белогвардейцев и эсеров захватил Самару.
Во второй половине июня 1918 года чехословацкие легионы, продолжая наступление, заняли города Барнаул, Красноярск, Троицк, Златоуст, Бузулук и Владивосток. В первых числах июля они захватили Оренбург, последний оплот защитников Советской власти на Дальнем Востоке Никольск-Уссурийский и крупнейший город центральной Сибири — Иркутск.
Прошло всего шесть недель с начала белочешского мятежа против Советской власти. За это время чехословацкие легионеры захватили все важные пункты на сибирской железнодорожной магистрали от Самары до Владивостока.
Теперь, с захватом всей Сибирской железной дороги, легионерам предоставилась возможность беспрепятственно продвигаться через Владивосток во Францию. Однако они вдруг изменили свой замысел: разговоры о поездке во Францию вдруг прекратились, и вместо востока они намеревались повернуть на запад — на Москву.
Внезапную перемену ориентации хорошо охарактеризовала газета «Прукопник свободы» от 9 июля 1918 года в статье «Борьба за Россию»:

«...Чешские войска... сегодня открыто заявляют, что они во Францию не поедут, так как нашли возможность воевать против Германии на русском фронте... Чехословацкая армия, которая по соглашению с гайдамаками и немцами расчищала немцам путь для грабежа Украины, которая, несмотря на просьбу Советского правительства Украины, отказалась держать фронт против немцев на Украине и торопилась во Францию, вдруг нашла возможным воевать против Германии на русском фронте...»
Во второй половине июля после объединения самостоятельно действовавших легионерских групп, после свержения Советской власти и создания местных белогвардейских «правительств» в Сибири, чехословацкие легионы переходят к наступательным действиям в западном направлении.
25 июля 1918 года легионеры захватили Екатеринбург (ныне Свердловск) — главный город Урала — и продолжали наступление на Пермь. В Поволжье легионеры перешли в наступление на Сызрань, Симбирск, Саратов. Их главные силы сосредоточиваются на центральном участке.
22 июля 1918 года родной город В. И. Ленина — Симбирск (ныне Ульяновск) оказался в руках чехословацких легионов. Совместными усилиями чехословацкие легионеры и белогвардейцы в начале августа заняли Казань. Здесь легионеры захватили государственный золотой запас Советской России, оцениваемый в 630 миллионов рублей; погрузив его в поезд, они под своей охраной вывезли его на восток.
Вот что писал в то время о намерениях командования чехословацких легионеров Мефодий Плески:
«...Его (Чечека) желанием было захватить Москву. Об этом говорилось очень часто. Он понимал, что силами, имеющимися в его распоряжении, это сделать невозможно. Поэтому он хотел проникнуть на юг, чтобы соединиться с войсками Деникина и с его помощью предпринять поход на Москву».6
Чечек со своими частями пытался развивать наступление вдоль Волги на юг, в направлении на Царицын, Сызрань и Саратов. В Царицыне он намеревался соединиться с донской казачьей армией Краснова и войсками Деникина.
В свою очередь донские белогвардейские генералы упорно развивали наступление на Царицын.
Но советское верховное командование опередило планы империалистов и оказало наступавшему противнику упорное сопротивление. План Чечека, за которым стояли те же империалистические акулы, что и за Красновым и Деникиным, потерпел полный крах.
Красная Армия готовила решительное наступление на Восточном фронте с целью не только остановить продвижение чехословацких войск, но и отбросить их обратно за Волгу и в Сибирь.
В. И. Ленин писал:
«...Сейчас вся судьба революции стоит на одной карте: быстрая победа над чехо-словаками на фронте Казань — Урал — Самара.
Все зависит от этого».7

Слова В. И. Ленина для войск Красной Армии, сосредоточенных на казанско-самарском участке, звучали как боевой приказ.
Чехословацким и белогвардейским войскам, наступавшим от Казани на Москву, было нанесено первое поражение. Наступление Красной Армии, начатое в начале сентября, отбросило контрреволюционные войска к Казани. 10 сентября 1918 года при поддержке Волжской флотилии Красная Армия освободила Казань, а еще через два дня — Симбирск — родину В. И. Ленина.
Любимому вождю Владимиру Ильичу, который стал поправляться после ранения, красноармейцы послали поздравительную телеграмму:
«Дорогой Владимир Ильич! Взятие Вашего родного города — это ответ на Вашу, одну рану, а за вторую — будет Самара!» 8

Красноармейцы сдержали слово. 7 октября после упорных боев с чехословацкими легионами и белогвардейцами Красная Армия освободила Самару. Чехословаки отступали на восток, преследуемые советскими войсками.
Развеялись мечты реакционного офицерства чехословацких легионов о захвате Москвы, о триумфальном вступлении в столицу Советской России.
В рядах легионерских войск появляются первые признаки дезорганизации, разложения и нежелания воевать против Советов. Начинают приходить в себя от завоевательной лихорадки и некоторые офицеры легионов.
Полковник Швец, который в мае 1918 года руководил наступлением на Пензу, не мог перенести того, что солдаты, отступавшие от Волги, отказались ему повиноваться: 25 октября 1918 ^ода в Аксакове он покончил жизнь самоубийством.
Надежды западных империалистов, возлагаемые на контрреволюционное выступление чехословацкого корпуса, начали рушиться.
«...Только три месяца стояла над Востоком белая звезда сибирского фейерверка, а потом начался естественный спад. Летом 1918 года чехословацкая армия достигла максимума своих военных успехов. Потом она начала отступать».9
Так оценивает тогдашние события Ярослав Кратохвил в своей книге «Путь революции».

 

* * * 

Контрреволюционное выступление чехословацких легионов против Советской власти осуществлялось в тесном взаимодействии с местными белогвардейскими и эсеровскими элементами. Везде, где чехословацкие легионеры свергали Советскую власть, немедленно захватывали власть антисоветские группы. В Самаре при поддержке чехословаков возникло белогвардейско-эсеровское местное правительство, так называемый «Комитет членов Учредительного собрания»; в Западной Сибири, в Омске — сибирское белогвардейское правительство, а на Дальнем Востоке — еще два белогвардейских правительства: генерала Хорвата и атамана Семенова.

Наибольшими симпатиями у чехословацких легионеров пользовались эсеры, так как отдельные легионеры-социалисты видели в них таких же «социалистов», какими были они сами. Какими «социалистами» были русские эсеры, белочехи очень скоро убедились. Все «правительства», возникавшие на месте свергнутых легионерами Советов, немедленно вводили старые царские порядки, отменяли все декреты Советской власти. Землю и урожай, выращенный крестьянами, эсеры возвращали помещикам и кулакам. На фабриках и заводах вместо восьмичасового рабочего дня опять был введен двенадцатичасовой. Забастовки были запрещены.
Самарский «Комитет членов Учредительного собрания» отправил из Самары на Восток поезд смерти с 2700 арестованными коммунистами, рабочими и крестьянами; из них 2000 были расстреляны или замучены. По Волге и Каме плавали баржи смерти, на которых находились сотни арестованных, раздетых догола, изнуренных голодом, а впоследствии расстрелянных советских людей. По селам разъезжали карательные отряды, которые насильно забирали крестьян в белую армию, отнимали у них скот, имущество и землю, данную им Советской властью.
Вполне понятно, что при таких условиях трудящиеся Поволжья и Сибири не проявляли симпатий к новому режиму. Еще меньше находилось охотников вступать в белую армию и проливать кровь за новую белогвардейскую власть.
Создавшаяся обстановка оказала сильное влияние на рядовых легионеров, которые стали более трезво смотреть на вещи. После поражения, нанесенного им Красной Армией под Казанью и Самарой, среди легионеров началось разложение.
Представителей западного империализма и командование чехословацких легионов сильно беспокоила грызня, возникшая между отдельными «правительствами» в русском белогвардейском лагере. Новоиспеченный диктатор чехословацких легионов Богдан Павлу вместе с представителями империалистических держав в Сибири стремился объединить местные антисоветские правительства, что ему в конце концов удалось. В середине сентября 1918 года на совещании в Уфе было решено создать временное Всероссийское правительство для всей территории, захваченной чехословацкими войсками. Эта так называемая Сибирская директория также не оправдала надежд сибирских белогвардейцев, западных империалистов и их чехословацких наймитов.
Контрреволюционное выступление чехословацких войск против Советской власти началось на несколько недель раньше, чем намечалось.
Западные империалисты еще не совсем были готовы к интервенции против Советской России, поэтому их представители в чехословацком корпусе в первые дни выступления чехословаков относились к этому довольно скептически. Только непредвиденный, быстрый и успешный ход мятежа против Советской республики изменил их взгляды. Майор Кратохвил в книге «Путь революции» дает следующую оценку всей операции:
«...Главной причиной первоначального противодействия было то обстоятельство, что подготовка к операции не была закончена и недисциплинированное чехословацкое выступление в невыгодных условиях грозило своей преждевременностью уничтожить в зародыше все: и легионы, и слабую русскую контрреволюцию, и все планы союзников. Случайный успех чехословацкой операции, превзошедший все ожидания и вселивший надежду на открытие нового русского фронта против Германии, а также позволявший прикрыть борьбу против революции выгодным лозунгом борьбы чехословаков против немцев, вызвал огромное воодушевление, особенно в определенных кругах Франции и Японии, тем более что сами чехословаки со всей решительностью взяли на себя ответственность за все действия. В такой обстановке союзники смело и с радостью сняли маски».10
После четырех недель осторожного молчания, когда на Западе ждали результатов борьбы чехословацких легионов с сибирскими Советами, начали сыпаться поздравления. Газета «Ческословенски деник» № 106 от 24 июня 1918 года на первой странице сообщила «радостное» известие. Французский представитель при командовании чехословацких легионов майор Альфонс Гинэ передал для опубликования телеграмму своего правительства, полную похвал и благодарности за «мужественное выступление чехословаков» против Советов. Под заголовком «Здравствуйте, братья!» французский дипломат писал:
«...K великому моему удовольствию, я уполномочен выразить чехословацким частям благодарность союзников за их выступление.
Это энергичное выступление, соответствующее точному пониманию ситуации, к великой чести чехословацких войск свидетельствует о храбрости солдат на огромном сибирском фронте, стойкости командиров, которые руководили ими, и прозорливости делегатов съезда, которые решились на выступление».11
Иностранная буржуазная печать помещала на своих страницах целые столбцы похвал и восхваляла стойкость чехословацких войск в Сибири.
Господа Масарик и Бенеш — первый в Америке, а второй во Франции — захлебывались от удовольствия. «Их» армия прославилась. «Их» национальные войска отличились как головорезы, как иностранный легион на службе у мирового империализма. Бенеш в Париже, надувшись, как индюк, важно заявил:
«...B интервенции в Сибири мы играем передовую, роль. В дальнейшем события покажут, что через непродолжительное время мы будем занимать ведущее положение и в военном и в политическом отношении».12
Масарик в Америке с особым удовлетворением отмечал, что близится выполнение его старых честолюбивых планов, и, обивая пороги американских учреждений, добивался признания себя руководителем чехословацкого заграничного движения.
В письме от 20 июля 1918 года американскому государственному департаменту Масарик с шутовской напыщенностью писал:
«...Я полагаю, что такое признание стало практически необходимым: я располагаю тремя армиями (в России, Франции и Италии) и являюсь, я бы сказал, господином Сибири и половины России, однако, несмотря на это, для Соединенных Штатов я являюсь формально частным лицом».13
Какая поразительная, непростительная обида! Такой сильный властелин, а как с ним обошлись! Американцы не спешили дать свое согласие на создание Чехословацкой республики. Они по-прежнему стояли за сохранение Австро-Венгерской империи, и, несмотря на все услуги чехословацких легионов мировому империализму, Масарик был вынужден еще два месяца ждать признания своего «правительства» господами американцами. Соединенные Штаты Америки и другие державы решили использовать мятеж чехословацкого корпуса для осуществления своих интервенционистских планов.
6 июля 1918 года в Белом доме состоялось совещание, на котором присутствовали президент Вильсон, государственный секретарь Лансинг и представители армии и военно-морского флота. На этом совещании было принято окончательное решение о широком участии войск США в вооруженной интервенции на Дальнем Востоке и о помощи чехословацкому корпусу в России. Там же был принят план действий, который полагали представить на одобрение правительства Японии. Первый пункт этого соглашения предусматривал, что японское правительство поставит чехословакам вооружение и боеприпасы, часть стоимости которых оплатит правительство США.
Желая укрепить силы контрреволюции в России, государственный секретарь США Лансинг совместно с президентом Вильсоном обдумывали вопросы, связанные с формированием из чехословаков ядра, вокруг которого могли бы объединиться русские белогвардейцы.
Правительство США взяло на свое содержание чехословацких легионеров. Оно предоставило мятежникам огромные кредиты и назначило специальную комиссию, ответственную за вооружение и снаряжение контрреволюционного чехословацкого корпуса. Эта комиссия, в состав которой входили начальник управления торговли в военное время Маккормик, начальник управления военной промышленности США Бернард Барух и начальник управления торговым флотом США Эдвард Хертли, получила большие полномочия для выполнения поставленных перед нею задач по финансированию и снабжению белогвардейцев и грабежу Дальневосточного края в интересах американских монополий.
В письме к своему советнику Хаузу от 8 июля президент Вильсон, излагая мотивы интервенции США, писал:
«Вопрос о том, что нужно и возможно делать в России, доводит меня до изнеможения. Эта проблема, как ртуть, ускользает при прикосновении к ней, но я надеюсь, я замечаю и могу даже в настоящее время отметить некоторый прогресс по двум направлениям: в направлении экономической помощи и помощи чехословакам».14
Между тем в Чехии и Словакии трудящиеся, воодушевленные идеями Великой Октябрьской революции, вступили в последний и решительный бой с австрийской тиранией. После всеобщей забастовки в январе 1918 года по всей Австро-Венгрии вспыхнула волна забастовок и волнений, которые приняли широкий революционный размах.
К ним прибавляются десятки восстаний в австро-венгерской армии, в том числе восстание австрийских моряков и бунт в 7-м пехотном полку в Румбурке.
Хотя волнения были жестоко подавлены, сила австрийской монархии слабела с каждым днем.
Мощная всеобщая забастовка рабочих в Чехии 14 октября и провозглашение Чехословацкой республики 28 октября 1918 года — это завершающий этап окончательного распада империалистического государства Габсбургов. Возникло независимое чехословацкое государство. В этом нет никаких заслуг ни Масарика, ни западных империалистов. Создание Чехословацкой республики — результат борьбы трудящихся масс, дело революционного рабочего класса, который по примеру русского пролетариата сверг ненавистное габсбургское иго и в результате национально-демократической революции создал демократическую республику.
В этой обстановке Исполнительный комитет чехословацкой Коммунистической партии в России в середине ноября выпустил воззвание к чехословацким военноплен- ным-рабочим в России, в котором призвал тех из них, кто не вступил в Красную Армию, немедленно вернуться домой, где они по примеру русских рабочих должны будут помочь своему пролетариату захватить власть. Немало военнопленных откликнулось на этот призыв, однако их приезд на родину не дал ожидаемых результатов по той причине, что чешский пролетариат еще не имел тогда революционного вождя — марксистско-ленинской партии.
Только потому, что во главе рабочего класса Чехословакии не было революционной марксистской партии, новая Чехословацкая республика не стала социалистической, и после многих острых классовых схваток рабочего класса с буржуазией она по вине социал-демократических вожаков осталась республикой буржуазно-демократической, где власть захватили капиталисты и помещики.
Несмотря на серьезные события в Чехословакии, командование чехословацких легионов не спешило прекратить борьбу против Советов и начать подготовку к возвращению домой, на освобожденную родину, и по указке Масарика и Бенеша чехословацкие легионы продолжали борьбу против Советской власти, в чем, собственно, и заключался смысл их существования. Не борьба против Австрии и Германии, не борьба за освобождение своей родины и своего народа от иноземного ига, а борьба против Советов была их целью после бегства с Украины. Их утешали пустыми лозунгами, как 'Доверчивых глупцов и мечтателей. Действительная же цель чехословацких легионов после мая 1918 года правильно определена в Ноте Советского правительства от 24 октября этого же года, адресованной президенту США Вильсону.
«Лучше всего доказывается истинный характер чехословацкого восстания тем фактом, что, имея в своих руках Сибирскую железную дорогу, чехословаки ею не воспользовались, чтобы уехать, но по приказу руководивших ими правительств Антанты предпочли остаться в самой России, став оплотом русской контрреволюции».
После создания независимой Чехословакии Советское правительство предоставило чехословацким легионам новую возможность вернуться на освобожденную родину и прекратить борьбу против пролетарской революции.
В первых числах ноября 1918 года Советское правительство по радио обратилось к Чехословацкому правительству с предложением начать переговоры относительно проезда чехословацких легионов через советскую территорию на родину.
В этом предложении говорилось:
«...Все те меры, каковые Советское Правительство было принуждено предпринять против чехословаков, являлись исключительными мерами законной самообороны против контрреволюционного движения, стремившегося сбросить народную власть в России.
Ряд побед, одержанных революционной Красной Армией русских рабочих и крестьян над чехословацкими и белогвардейскими отрядами, показывают, что чехословацкие отряды не могут сбросить революционное Правительство русских рабочих и крестьян. Советское Правительство, несмотря на успех своего оружия, ни к чему так горячо не стремится, как к окончанию бесполезного и прискорбного для него пролития крови, и заявляет Временному Чехословацкому Правительству, что оно готово предоставить чехословакам полную возможность после того, как они сложат оружие, проследовать через Россию для того, чтобы возвратиться в свою родную страну, с полной гарантией их безопасности.
Советское правительство желало бы войти с Чехословацким Временным правительством в непосредственные переговоры для того, чтобы точно определить условия возвращения на родину всех чехословаков, которые пожелают направиться в области, находящиеся под властью чехословацкого Временного Правительства, имеющего свою резиденцию в Праге».15
Обращение подписано Народным комиссаром по иностранным делам Чичериным.
На это честное предложение пражское правительство и командование чехословацких легионов ответили бранью и насмешками. Чехословацкая армия в Сибири должна была продолжать борьбу против Советов и проливать кровь за интересы империалистов Антанты. Этого желали господа в Вашингтоне, Лондоне и Париже. Желание этих власть имущих для Масарика и Бенеша было приказом.
Рядовые легионеры чехословацкого корпуса были другого мнения. Близился час, когда чехословацкая армия в Сибири должна была оказаться для империалистов бесполезной и ненадежной.

 

 

Примечания

1. В. И. Ленин. Соч., т. 27, стр. 413.

2. История дипломатии, том II, стр. 385.
3. В. И. Ленин. Соч., т. 28, стр. 1—3.
4. В. И. Ленин. Соч., т. 28, стр. 64—65.
5. «Великая Октябрьская социалистическая революция и свобода Чехословакии», М., Госполитиздат, 1952, стр. 72.
6. Methoděj Plesky. Bratr generál, str. 114.
7. В. И. Лeнин. Военная переписка (1917—1920). М., 1956, стр. 57.
8. В. И. Ленин. Соч., т. 28, стр. 470.
9. Jaroslav Kratochvil, Cesta revoluce. Čin 1928, str. 184.
10. Jaroslav Кгatосhvil. Cesta revoluce. Cin 1928, str. 118—119.
11. Československý deník, č. 106, ze dne 24. června 1918.
12. Е. Beneš. Dokumenty, str. 173.
13. Документы об антинародной и антинациональной политике Масарика. М., Изд-во иностранной литературы, 1954, стр. 32.
14. Архив полковника Хауза, т. III, стр. 291.
15. «Документы внешней политики СССР». Т. 1. М., Госполитиздат, 1957, стр. 547—548.