По случайности оказался здесь Гашек. Приятели, порекомендовавшие ему Липницу, были художники, им нравились здешние прекрасные пейзажи, и они хотели усилить очарование присутствием Гашека. Они конечно ведали, как хороши люди в Липнице, но не могли знать, как близко сойдется с ними Гашек и какое влияние окажет местная среда на его творчество.

Хорошие люди есть везде, как и плохие. Гашек умел выбирать первых, и конечно, нашел бы их и в другом месте. Но нашел бы он таких? Даже если в другом месте есть хозяин гостиницы, который идет навстречу такому гостю, как Гашек, был бы он так же щедр и терпелив, когда его гость оказывался на мели? Где найти такого сапожника, который с готовностью принимает от Гашека чеки за свою работу и терпеливо ждет их оплаты, в то время как писатель забывает их оплатить и часто раздает деньги людям недостойным? Нашел бы он такого стражника, который поможет ему в краже поросенка – правда, это была не настоящая кража, но для полицейского участие в этой потехе могло стать нешуточным. Мы можем перечислять липницких друзей Гашека одного за одним, и чем дальше, тем больше будем убеждаться, что Гашек оказался среди своих, людей с добрым сердцем, с чувством юмора, не обижавшихся на то, когда автор Швейка позволял себе более грубые выходки.

На самом деле Гашек не смог бы найти себе лучшей атмосферы для своего творчества. И нашел там больше, чем приятелей. Он нашел себе помощника, которого редко можно встретить. Климент Штепанек получил от Гашека предложение писать под его диктовку. Гашек ошпарил себе руку, и нуждался в том, кто сможет ее заменить. Таким образом, он знакомился с Климентом Штепанеком, как с писарем. Вполне обычный писарь, в каковых никогда не было недостатка – и вот что с ним стало! Секретарь, доверенное лицо, помощник в лучшем смысле этого слова. Его задачи вскоре расширились далеко за пределы простой записи под диктовку. Штепанек не просто сидел за столом с Гашеком, он ходил с ним на стройку, был всегда наготове, когда на Гашека сходило вдохновение, более того – заставлял своим присутствием Гашека работать, даже если тот предпочитал отдыхать и развлекаться. Штепанек заставил его, по крайней мере, сочетать работу и отдых; это означало внимательно следить в любой обстановке и в суматохе и не терять ни единого слова из зарождающегося рассказа. Позднее из секретаря он превратился в сиделку, впрочем продолжая выполнять и свою основную работу: записывать за Гашеком его произведения, сохранить их для читателей. Это было не всегда легко. Климент Штепанек не пишет об этом, но можно себе представить, что без настоящих дружеских чувств, без энтузиазма, без внимания и терпения к больному писателю, работа Гашека не могла бы продолжаться. Можно без преувеличения сказать: у нас не было бы трех частей Швейка и недописанной 4-й части, если бы Гашеку не помог секретарь, который так скромно оценивал свои усилия в последние дни писателя. Без него историй о нашем Швейке было бы гораздо меньше.

Липница дала Гашеку, чешской литературе и чешскому юмору огромный подъем творческих сил. Ведь даже социализм можно строить быстрее и легче, если идти на работу в хорошем настроении.
В Липнице есть могила Гашека. Но есть и живой Гашек, – в воспоминаниях, в людях, будь то его друзья или потомки его друзей. Не только Гашек-писатель, но и Гашек-человек обрел здесь бессмертие.

Вацлав Лацина