Ни в одной стране мира «Похождения» не получили такого отзвука, такого широкого распространения, как в СССР. В Советском Союзе творчество Гашека с самого начала появления его произведений в переводе пользовалось огромной любовью. Выходили все новые и новые издания, включаемые в разные серии и «библиотеки». Это была подлинная популярность.
Изначально роман Гашека был переведен на русский с немецкого Г.А.Зуккау в 1926 году. В 1928 году переводить «Похождения» стал известный фольклорист, выдающийся знаток пражского народного языка и поговорок, работавший в период между войнами в чехословацких университетах, Петр Богатырев. В то же время переводить роман Гашека начал М.Скачков (в 1928 году он перевел I часть).
В пятидесятые годы, уже будучи профессором Московского университета, П. Богатырев начал работу над новой редакцией своего перевода. О жизнеспособности его труда свидетельствует тот факт, что позднее его перевод был включен в пятитомное собрание сочинений и переиздается до сих пор. (В 1977 году он был, например, выпущен тиражом в один миллион экземпляров.)
Богатырев понял, что для передачи специфики речи Швейка, о которой уже говорилось выше, в русском языке не отыскать эквивалента. Еще более серьезной проблемой был перевод по-разному искаженных немецких слов, которые служат в романе для обозначения разного рода противоречий, существовавших в тогдашней Австро-Венгерской монархии. К примеру, у Зуккау Швейк обращается к пани Мюллеровой по-немецки — Frau Muller, что с точки зрения национальных отношений в предвоенной Праге просто невероятно. П. Богатырев в большей степени использует литературный язык и ищет компенсации другими средствами.
Вместо общечешского он употребляет разговорную речь, в русском — куда более экспрессивную; передавая военную терминологию, он чаще всего прибегает к тем терминам, которые были приняты в царское время. Если в его распоряжении нет лексического эквивалента, он возмещает его синтетическим построением фразы. Его перевод потому можно считать адекватным, что переводчик исходит не из принципа дословной передачи, но из постижения художественной функции романа.
Исследования жизни и творчества Ярослава Гашека достигли такой стадии, что можно говорить о возникновении специальной историко-литературной дисциплины в советском литературоведении. От первых корреспонденций, часто полученных от сотрудников, работавших за границей (М.Скачков, К.Крейбих), воспоминаний очевидцев о деятельности Ярослава Гашека в Красной Армии (В.Сорокин, И.Ф.Риманов), первых предисловий к переводам Гашека (Антонов-Овсеенко, В.Г.Чернобаев, Ипполит) советское гашековедение пришло к марксистской оценке и анализу; работы такого рода увидели свет в форме предисловий и эссе, литературоведческих или исторических публикаций.
Послевоенная советская богемистика чаще всего опирается на чешские литературные источники — с одной стороны; с другой — на новые архивные находки и мемуары свидетелей красноармейского прошлого Гашека. Все это открывает путь к новому взгляду на ключевой образ романа Гашека, на образ бравого солдата Швейка.
Увидели свет и новые монографии. С.Востокова сравнивает сатиру Гашека с сатирой советской. Д.И.Шевчук в своей книге особое внимание уделяет композиции романа. О.Малевич видит неисчерпаемость и безграничность гашековского комизма в его многозначности. Наконец, снова вспомним монографию И.А.Бернштейн, которая рассматривает «Похождения бравого солдата Швейка» в контексте европейской литературы. Следующую группу исследований образуют работы биографического плана, касающиеся пребывания Гашека в России, его организаторской и журналистской работы. К этой группе относятся документальный репортаж А. М. Дунаевского «Иду за Гашеком», «Гашек в Башкирии» С.Антонова, работы Н.П. Еланского и т. д. Эти литературно-исторические материалы и воспоминания весьма значительны и для анализа романа Гашека. Вспомним свидетельство В.Сорокина о том, как страстно Гашек защищал право на критику и сатиру, ссылаясь на творчество Н.В.Гоголя. Публицистический и литературно-аналитический подход присутствует в статьях М.Шагинян, С.В.Никольского и других. Большую ценность имеет издание «Библиография произведений Гашека в СССР», опубликованное И.А.Шмеликовой в 1959 году.
Уже простой перечень работ явствует о том, насколько широк и многообразен интерес к творчеству Гашека в Советском Союзе. О любви к нему свидетельствуют также и различные драматургические переделки и обработки романа. Так, например, в 1942 году вышел сборник рассказов М.Слободского под названием «Новые приключения бравого солдата Швейка» (год спустя по их сюжетам режиссер С.Юткевич сделал фильм). Слава Швейка не померкла в годы Отечественной войны, и это явилось лучшим ответом на вопрос, развращает ли Швейк армейскую мораль, саботажник ли он. Множество советских писателей и журналистов цитируют Швейка и упоминают о нем в своих произведениях. (Ср.: Востокова С. Бравый солдат Швейк глазами советских читателей.— Чешская литература, 1973, № 2, с. 154.) В статье «Сила смеха» известный юморист Леонид Ленч так выразил свое отношение к Швейку: «Собственно, Швейк — это маленький, умный Давид, который одерживает победу над большим и глупым Голиафом. Он напоминает героев комедии Чаплина, с той лишь разницей, что маленький человек Чаплина, несмотря на всю комичность своего положения, часто вызывает у зрителей жалость и печаль, в то время как Швейк, который любит жизнь, пышет здоровьем и обладает своеобразной народной смекалкой... Он тот, кто победил скотство войны, умный, веселый человек, именно благодаря этим своим качествам снискавший популярность у широких читательских масс всего мира» (Советская Россия, 1963, 28 апр.).
Мнение о Швейке как о типе балагура можно обнаружить и в заметках В.Конецкого, П.Ниточкина, М.Ланского и др. В 1963 году в Москве было организовано Общество друзей Я.Гашека, а московский инженер Петр Матко создал музей Гашека, экспозиция его очень богата.
