Горжени З. Ярослав Гашек - журналист
Фельетонист и обозреватель красноармейских газет
— Во второй половине сентября или в начале октября 1918 года Гашек появляется в политотделе Реввоенсовета Восточного фронта Красной Армии в Симбирске (Ульяновске),
— 16 октября 1918 года его направляют в Бугульму,
— в начале января 1919 года он назначен заведующим типографией газеты 5-й армии «Наш путь» в Уфе,
— 12 января 1919 года Гашек избран секретарем так называемой Иностранной партии коммунистов в Уфе,
— 15 февраля 1919 года в Уфе при непосредственном участии Гашека выходит первый номер газеты «Красная Европа».
После падения Самары Гашек на некоторое время исчезает из нашего поля зрения. Как говорится в его «Юбилейном воспоминании», летом 1918 года он скрывался среди мордовских крестьян. Именно им мы должны быть благодарны за то, что в дни, когда легионеры безжалостно расправлялись с каждым чешским революционером, Гашек был спасен от верной смерти.
Антисоветский путч чехословацкого легиона в Поволжье слился с контрреволюционными выступлениями против Советской власти. В этой части страны для революционной России возникла серьезная угроза. К Поволжью в те дни было приковано внимание всей Советской Республики. Был создан так называемый Восточный фронт, и в конце лета 1918 года части Красной Армии перешли в контрнаступление и в короткое время освободили три крупных поволжских города — Казань, Симбирск и Самару.
Теперь Гашек, скрывавшийся в местах между Самарой и Симбирском, мог выйти из своего «убежища». Симбирск был освобожден 12 сентября 1918 года. Именно сюда и направился писатель. Во второй половине сентября или по крайней мере в начале октября он появился там в политическом отделе Реввоенсовета Восточного фронта.
Об этих днях жизни Гашека также осталось очень мало свидетельств. Сергей Бирюков вспоминает, что и здесь он встречался с писателем. Они вместе побывали в доме, где Ленин провел свои детские и студенческие годы.
Как свидетельствует документ, который находится в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в Москве, 16 октября 1918 года Гашек был направлен «как организатор в Бугульму, в распоряжение т. Широкова», коменданта города. Бугульма находится примерно в 300 километрах от Симбирска. Именно в этот день, 16 октября, войска 5-й армии освободили ее от чехословацких легионеров.
После войны Гашек прославил этот татарский городок в цикле из девяти юморесок (они напечатаны в газете «Трибуна»). С привычными для Гашека гиперболами в них была изображена атмосфера гражданской войны, борьба с контрреволюционерами, анархией и саботажем в период, когда он работал в Бугульме. Первую из них он назвал «Комендант города Бугульмы», и это название сопроводил ироническим подзаголовком «Тайна моего пребывания в России», высмеивающим любопытство чешских обывателей. За ней следовали новые юморески: «Адъютант коменданта города Бугульмы», «Крестный ход», «Стратегические затруднения», «Славные дни Бугульмы», «Новая опасность», «Потемкинские деревни», «Затруднения с пленными» и «Перед Революционным трибуналом Восточного фронта»1.
Успех у читателей, снова поставивший прославленного юмориста, так сказать, на ноги, придал ему смелости для более активной работы в любимом жанре, а главное, навел его на мысль вернуться к Швейку.
С приездом в Бугульму для Гашека начался необычный период его жизни — два года политической, организаторской, просветительской, но также и публицистической деятельности в Красной Армии. Без какой-либо связи с родиной, где его в то время считали погибшим, без контактов с товарищами из Чехословацкой коммунистической партии в России, он с абсолютной убежденностью отдает всего себя службе в первой революционной армии мира. Позднее о своих побуждениях он писал: «...Потому что все это нужно для революции»2.
В Бугульме Гашек пробыл до конца 1918 года. Работа на посту помощника коменданта города проверила его в самых различных ситуациях — и как военного, и как революционного организатора и пропагандиста. Гашек глубже и, главное, непосредственным участником проникает в самую гущу жизни тогдашней России, активно включается в бой с контрреволюцией.
В русском окружении, с которым он сжился всем своим существом, щедро обогащается его знание русского языка. Мы знаем, что он изучал его еще в коммерческом училище. (В молодости он даже пытался писать на русском языке стихи своей будущей жене Ярмиле Майеровой.)
Позднее, когда он попал в Россию, у него появилось достаточно возможностей углубить свои знания. Впрочем, иностранные языки вообще давались ему легко.
В одной статье Карел Крейбих3 утверждает, что кто-то из работников политического отдела 5-й армии рассказывал ему: Гашек хотя и «не говорил по-русски безупречно, но тонко чувствовал русский народный юмор». О том, что русский язык Гашека не был совершенен, свидетельствуют и красноармейские документы, написанные его рукой. Да и в газетных статьях остались те или иные нерусские связи и выражения. Правда, знатоки гашековского творчества, для которых русский язык — родной, великодушно закрывают глаза на этот недостаток. Напротив, они заслуженно ценят, как написала Софья Востокова, что чешский писатель «настолько овладел русским языком, что мог писать по-русски, писать доходчиво, метко»4.
Ветеран 5-й армии Иван Филиппович Риманов, который служил в Бугульме в одно время с Гашеком, также вспоминает о том, что «русские слова он произносил с акцентом, напоминавшим немецкое произношение, иногда ударения делал не там, где следовало, отдельные слова проговаривал протяжнее, словно подчеркивал их особое значение»5.
Вполне понятно, что знание русского языка было одной из причин, по которым политотдел 5-й армии назначил Гашека на пост заведующего военной типографией. 31 декабря 1918 года была освобождена Уфа, лежащая в 200 километрах восточнее Бугульмы, и политотдел решил выпускать в уфимской типографии армейскую газету, которой дали название «Наш путь». Ее главным редактором стал Василий Сорокин, петроградский рабочий, поэт и один из комиссаров 26-й стрелковой дивизии 5-й армии. Ее типография и была позднее доверена Гашеку, о котором политотдел знал, что он журналист с большим опытом. Этой красноармейской типографией Гашек руководил до августа 1919 года, пока не уехал из Уфы в Челябинск.
Василий Сорокин позже вспоминал, как проходило назначение Гашека на эту должность. Когда он говорил с начальником политотдела армии нижегородским кузнецом Иваном Дмитриевичем Чугуриным о делах новой газеты, то, естественно, встал вопрос и о руководителе типографии. Чугурин сказал, что у него в запасе есть чешский журналист Гашек, который мог бы пригодиться для этой работы. Дескать, сам просится, по газетной работе «руки чешутся...»6.
Вскоре после этого Гашек пришел в редакцию с предписанием от Чугурина.
Гашек энергично принялся за исполнение новой для него должности. В начале января 1919 года он приехал из Бугульмы в Уфу, а 11 января уже вышел первый номер «Нашего пути». «Он знал и любил журналистскую работу... Гашек быстро организовал издание армейской газеты, активно проявил себя как автор фельетонов на политические и актуальные темы», — вспоминает Сорокин. Уже в третьем номере «Нашего пути» (14 января 1918 г.), т.е. после его полугодового «публицистического молчания», выходит фельетон «Из дневника уфимского буржуя», в котором Гашек нарисовал портрет русского провинциального купца — труса, глупца, стяжателя и врага Советской власти в одном лице.
Сатирический фельетон принадлежал к излюбленным публицистическим жанрам Гашека. Однако в данном случае перед автором встает более трудная задача: чешский юморист впервые пробует написать его по-русски. Как была встречена эта попытка в редакции? Сорокин, сам предложивший сотрудничество Гашеку, так описывает свое знакомство с его рукописью на русском языке:
«Рукопись «Из дневника уфимского буржуя» я прочитал вслух в присутствии самого автора, скромно сидевшего около стола и молча кивавшего головой, когда возникали предложения внести те или иные поправки в текст фельетона. Когда же в наиболее веселых местах фельетона я вынужден был останавливаться — продолжать чтение не давал смех, вместе со мной смеялся и сам Гашек, метко вышучивавший своим пером господ интервентов и прочих непрошеных «освободителей»...
Запомнился характерный «спор», неожиданно возникший при правке фельетона.
— Не смягчить ли нам место, — спросил я Гашека, — где вы приводите в «Дневнике» завравшегося Палички эпизод о фантастическом прибытии в Казань двух миллионов... немцев? Не слишком ли это будет «чересчур»?
Гашек восстал на этот раз против поправки и в качестве неоспоримого довода сослался на Гоголя!
— А как же в «Ревизоре»? — возразил он с лукаво смеющимися глазами. — Тридцать пять тысяч одних курьеров? Арбуз в семьсот рублей? Суп в кастрюльке, доставленный из Парижа?... Почему же Паличка не может подражать Хлестакову? — с неотразимой убедительностью защищался Гашек.
Вносить поправку не стали.
Этот спор обнаружил хорошее знакомство Гашека с гоголевским «Ревизором». Позже довелось не раз убеждаться, что Гашек знал и Пушкина, и Салтыкова-Щедрина, и Чехова, и других русских писателей. Помню, что он несколько раз орал разрозненные томики Чехова, находившиеся в редакционном шкафу. Было очевидно, что Гашек, выкраивая относительно свободные минуты, расширял свое знакомство с русской литературой, хотя фронтовые условия и не благоприятствовали этому...
Первый фельетон Ярослава Гашека, «Из дневника уфимского буржуя», читался с исключительным интересом. Читатели газеты (в особенности красноармейцы) от души хохотали над «переживаниями» уфимского толстосума, над ловкими проделками Палички и над отмороженными ушами неудачливых интервентов...»
Позднее, 22 марта 1919 года, в «Нашем пути» было опубликовано продолжение этого фельетона.
Для фельетонов, которые Гашек писал на русском языке, был характерен сухой, лаконичный, но в то же время тонкий юмор. Бесспорно, что языковой барьер мешал Гашеку показать в полной мере силу своего острого, выразительного сатирического пера. Понятно поэтому, что он выбирает более краткие, простые и рациональные выражения, почерпнутые им из разговорной речи. Этот стиль характерен и для его дальнейшей публицистической деятельности в Красной Армии. Бойцы полюбили статьи Гашека, по свидетельству современников, как раз за их деловой характер.
Гашек усердно вносил свой вклад в развитие красноармейских газет. В семидесяти номерах «Нашего пути» он опубликовал более двадцати статей. Несколько материалов им было написано и для «Красного стрелка» — так позднее была переименована газета. Это были не только фельетоны, но и короткие репортажи, заметки, даже информационные сообщения. В своих материалах Гашек стремился отобразить как повседневную, будничную жизнь, так и великие события того героического времени. Гашек не брезгует никаким газетным жанром, никакой работой — даже если нужно написать лишь пару строчек.
Как заведующий типографией Гашек выполняет большую организационную работу. К тому же рабочие типографии избирают его секретарем своей партийной организации.
Все новые задания Гашек получает от политотдела 5-й армии. 12 января 1919 года в Уфе была создана так называемая Иностранная организация (ее называли Иностранной партией коммунистов), объединявшая в своих рядах около четырехсот бывших австро-венгерских и немецких военнопленных. Секретарем ее был избран Гашек.
Еженедельная газета «Красная Европа» становится органом этой организации. Первые две страницы еженедельника были на русском языке, третья — на венгерском, четвертая — на немецком. Всего вышло четыре номера «Красной Европы».
Нет сомнения, Гашек был идеальным главным редактором этого своеобразного интернационального издания. Он знал все три языка, на которых выходила «Красная Европа». На двух — русском и немецком — он писал свои материалы. Ему приписывается авторство обращения к читателям в первом номере газеты (15 февраля 1919 г.), озаглавленного «Задачи «Красной Европы». В передовой подчеркивается, что газета ставит перед собою задачу разъяснять и распространять идеи диктатуры пролетариата среди иностранцев и что переход власти в руки трудящихся на территории Западной Европы — цель, к которой они будут всемерно стремиться.
«Мы будем счастливы, если своей деятельностью внесем лепту в создание Красной Европы, Федерации социалистических советских республик».
Многоязычный еженедельник «Красная Европа» стал изданием нового типа, пронизанным боевым, революционным духом. И Гашек становится организатором этого интернационального творчества.
Старый большевик, в те дни работник политотдела 5-й армии, М.П. Рублев вспоминает, что Гашек охотно помогал и при издании чувашской военной газеты «Голос бедноты», татарской военной газеты «Красноармеец».
Позднее политический отдел 5-й армии назначил Гашека даже уполномоченным «австро-венгерского совета военных и рабочих представителей». Он выступает на бесчисленных сходках и собраниях. Публицист буквально завален политической, организаторской работой.
В неустанных трудах и его перо. Гашек не может не реагировать на события, происходящие в мире. Когда из Германии пришла весть о подлом убийстве Розы Люксембург и Карла Либкнехта, публицист тут же откликнулся на нее краткой, но яркой репликой «Два выстрела» («Наш путь», 21 января 1919 г.):
Мы все чувствуем, что эти два выстрела должны превратить весь мир в пожар. Не может быть сегодня ни одного из рабочих, который бы не узнал, что ему делать и как бороться со всеми виновниками смерти великих вождей германского пролетариата.
Эти два выстрела — сигнал к нашему выступлению на всех фронтах пролетарской революции, сигнал к беспощадной борьбе внутри страны с контрреволюцией.
Мы страшно отомстим всей буржуазии за последнее преступление германских заговорщиков против всемирной революции.
Эти два выстрела нам сказали ясно: «Винтовку в руки! Вперед!»
Несомненно, что Гашек в это время снова сделал большой шаг в своем идейно-политическом развитии. Он все решительнее отходит от своего старого понимания революции только как национально-освободительного процесса, всем сердцем и разумом воспринимает ее в ленинском толковании — как путь к установлению диктатуры пролетариата. Именно эта концепция лежит в основе статьи «Bestia triumphans» («Красная Европа», 15 февраля 1919 г.).
Фельетоны, комментарии или заметки, написанные Гашеком в январе — сентябре 1919 года, как бы они ни разнились по своему стилю и языку, можно разделить на четыре тематические группы: международная информация, деятельность Красной Армии, боевая атеистическая пропаганда и борьба с контрреволюцией.
Международная информация. В одной из заметок этого раздела Гашек обращает внимание на развитие недавно возникшего чехословацкого государства («В Чехословацкой республике», «Наш путь», 22 февраля 1919 г.):
«Пропаганда коммунизма в Чехии идет быстрым шагом вперед», — пишет он и отмечает, что во главе движения стоят товарищи Шмераль, Муна и другие.
«В Моравии только малый процент рабочих — некоммунисты. Интересно, что, например, в городе Годонине, где родился профессор Масарик, лидер чехословацких контрреволюционеров, 90% рабочих — большевики...
В начале февраля в Чехии состоится съезд Чешской коммунистической партии...»
Хотя Гашек и не располагал тогда точными фактами (пражские новости доходили до Уфы с большим опозданием и не всегда в первозданном виде), даже эта небольшая заметка давала бойцам Красной Армии правильное представление о революционном брожении в Чехословакии в начале 1919 года. Неудивительно, что в этой публикации мы встречаемся с романтической тенденцией преувеличивать революционные успехи в Европе. От этого несвободны и другие статьи Гашека, написанные в ту пору. Однако нельзя было отрицать, что «пропаганда коммунизма в Чехии идет быстрым шагом вперед», что во главе революционного движения стоит Шмераль, что были попытки антиправительственного выступления чехословацкого пролетариата. Гашек называет Т. Г. Масарика «лидером чехословацких контрреволюционеров», писатель расстался раз и навсегда со своими давними иллюзиями относительно «отца нации».
Когда в конце февраля 1919 года в Баварии была провозглашена Республика Советов7, Гашек комментирует это событие в газете «Красная Европа» статьей «Переворот в Германии» («Бавария — Советская республика»), опубликованной 8 марта 1919 года, и подчеркивает, что баварский пролетариат указал пролетариату всей Германии, как нужно действовать, и что это революционное движение с тенденций ко «всеобщему перевороту».
Гашек даже написал для «Красной Европы» стихотворение на немецком языке («Герои-спартаковцы», 22 февраля 1919 г.), воспевавшее немецкий «Спартак», организацию, на базе которой позднее возникла Коммунистическая партия Германии.
Это стихотворение проникнуто не только живым революционным пафосом, но и чувством интернациональной солидарности с немецким пролетариатом. Одновременно оно свидетельствует о блестящем знании Гашеком немецкого языка.
Венгерская республика Советов была провозглашена во время отступления 5-й армии. Поэтому не лишено интереса воззвание, которое было опубликовано 25 марта в «Нашем пути». Главной идеей его было немедленное предоставление конкретной помощи венгерским революционерам.
«Всем венгерским гражданам, проживающим в Уфимской губернии!
В Венгрии победила пролетарская революция. Вся власть в стране перешла в руки рабочих и крестьян. Отныне Венгрия объявлена Советской Республикой. Она состоит в оборонительном и наступательном Союзе с Российской Социалистической Республикой. В силу этого союза против врагов рабочего класса объявляю всеобщую мобилизацию до 40 лет всех венгерских граждан, проживающих в Уфимской губернии. Они должны записаться в трехдневный срок в Губернском Военном Комиссариате в городе Белебее.
С не подчиняющимися этому приказу будет поступлено как с предателями Венгерской Социалистической Республики. Уполномоченный Австро-Венгерским Советом рабочих и солдатских депутатов Ярослав Гашек».
Этот документ — замечательное доказательство интернационализма Гашека. Он с полным правом входит в летопись чехословацко-венгерской дружбы.
На конкретных примерах из мировой печати Гашек анализирует международную реакцию на сражения Красной Армии с интервентами в Сибири и на Дальнем Востоке (например, в статьях «Англо-французы в Сибири», «Красный стрелок», 6 сентября 1919 г., «Вопль из Японии», там же, 26 сентября и др.).
О деятельности Красной Армии. Немало материалов в ту пору Гашек посвятил Красной Армии. К первой годовщине со дня ее основания он написал два комментария: «Международное значение побед Красной Армии» («Наш путь», 23 февраля 1919 г.) и «Вооруженные силы пролетариата» («Красная Европа», 22 февраля 1919 г.),
Комментарий в «Красной Европе» убедительно показывает, как глубоко и верно Гашек понимал историческую роль вооруженного пролетариата в русской революции:
«Значение Красной Армии для Западной Европы весьма важно.
Красная Армия как представитель вооруженного пролетариата есть надежда всех западноевропейских трудящихся масс.
Победа Красной Армии есть победа пролетариата над буржуазией в мировом масштабе.
По-военному можно сказать так:
«Рати всемирной буржуазии отступают с потерями на российском фронте».
С победой Красной Армии растет революционное движение пролетариата в Западной Европе.
Вести о победах Красной Армии в России ведут к подъему событий, что завтра разыграются на Западе.
С востока на запад Европы идет волна революции. Она уже разбудила сотни милионов людей. Она сорвала короны с Карла Габсбурга и Вильгельма Гогенцоллерна, она разбудила рабочий класс Франции и Англии.
Штыки Красной Армии — это международный язык пролетариата, который понятен для буржуазии во всех государствах.
Между Красной Армией и пролетариатом на Западе зародилась та внутренняя связь, солидарность, которая укрепляет позицию революционных рабочих в Западной Европе.
Рабочие на Западе пойдут по пути, назначенному Интернационалом, Великой Октябрьской революцией в России.
Российская Красная Армия — это часть всемирной Красной Армии и ее первый боевой пост.
Красная Армия — это оплот революционного пролетариата в остальных странах.
Сильная Красная Армия в России — это бастион мирового революционного фронта».
Когда 5-я армия под давлением Колчака вынуждена была 13 марта 1919 г. временно оставить Уфу (куда вернулась снова спустя три месяца), Гашек руководил эвакуацией типографского хозяйства и лишь после нее покинул город — как вспоминает Сорокин, вместе с последней группой отступающих, «с винтовкой на спине и пистолетом за поясом».
Передвижная военная типография перемещается сначала в город Белебей, а потом по железной дороге еще дальше, к Самаре. Известен гашековский «Обзор военных событий» («Наш путь», 23 марта 1919 г.), посвященный этим дням. Публицист реалистически оценивает в нем ситуацию на фронте, создавшуюся в результате отступления, но в то же время высказывает убежденность в скором возвращении в Уфу.
Отсюда и его вывод:
«Каждому понятно, что нужно теперь делать. Не только взять Уфу обратно и продвинуться к Уралу. Мы должны перейти Урал. Уфа нам по дороге. Пусть каждый красноармеец знает свой маршрут: Уфа — Златоуст — Челябинск».
В воскресенье 23 марта 1919 года Гашек наблюдал в Белебее, как первый уфимский полк добровольцев, созданный из рабочих уфимских заводов, проходил на заснеженном поле военную подготовку.
А 25 марта публикует в «Нашем пути» информацию «Рабочие полки». «При виде этих солдат из рядов трудящихся у человека теплеет на сердце, — пишет Гашек. — На уверенных лицах рабочих можно было прочесть лишь одно желание — как можно быстрей пройти школу военного мастерства и уйти на фронт».
В статье «Сибирская скоропадчина» («Красный стрелок», 22 апреля 1919 г.) Гашек заверяет красноармейцев, что захват Уфы армией адмирала Колчака, «несомненно, есть только преходящее явление». «Мы накануне крупных событий, которые приведут к полному разгрому сибирской скоропадчины8 и установлению Советской власти за Уралом и Алтаем».
Когда на железнодорожную станцию Абдулино пришел транспорт бывших колчаковских солдат, перешедших на сторону Красной Армии, прямо на вокзале был устроен импровизированный митинг. Став очевидцем этих событий, Гашек рассказывает о них в газете «Наш путь» («Перебежчики», 4 апреля 1919 г.). В конце своей заметки он пишет, что «поезд с перебежчиками отправился дальше под пение «Интернационала». Пели... бывшие колчаковцы. Что, если бы слышал это «великий» адмирал Колчак!» — добавляет автор.
О церкви и религиозности. Третья, и весьма значительная, группа гашековских публицистических материалов той поры посвящена антинародной, контрреволюционной деятельности духовенства. Гашек высмеивает попов столь же безжалостно, как и уфимских обывателей, антисемитских погромщиков, спекулянтов. О них рассказывают фельетоны «Трагедия одного попа» («Наш путь», 17 января 1919 г.), «Преосвященный владыка Андрей» («Наш путь», 2 февраля), один из лучших фельетонов, написанных Гашеком по-русски, — «Дневник попа Малюты» («Красный стрелок», 9 июля 1919 г.). Гашек разъясняет читателям «Что такое отлучение церкви от государства» («Наш путь», 9 февраля 1919 г.). В статье «Христос и попы» («Наш путь», 5 марта 1919 г.) он анализирует традиции «первоначального» христианства, чтобы противопоставить им поведение и мораль современных отцов церкви. Редакция сопроводила (случай исключительный!) эту статью примечанием, где говорится, что она не может полностью согласиться с оценкой значения Христа. Дело в том, что Гашек здесь в какой-то степени поддался иллюзиям учения о Христе как о революционере, хотя и весьма убедительно разоблачает классовый характер церкви как опоры «мира рабства», «власти сильных и богатых» и контрреволюции. (Именно поэтому редакция решилась в конечном счете полностью напечатать гашековскую статью.)
О борьбе с контрреволюцией. Это самый обширный раздел гашековской публицистики в красноармейских газетах. Сатирик последовательно и азартно воевал с теми, кто вел тайную или открытую борьбу против Республики Советов. Гашек сражался с алчными спекулянтами, паникерами, провокаторами, эсерами, колчаковцами, пьяницами и бюрократами.
Таков еще один отличный фельетон, написанный по-русски в Уфе, — «06 уфимском разбойнике, лавочнике Булакулине» («Наш путь», 9 марта 1919 г.). Этот фельетон проникнут типично гашековской иронией:
«Я пришел в этот страшный день спросить в бакалейной лавке Булакулина, сколько стоит холодная котлета, которую я видел среди сыра и колбасы.
— Двадцать рублей, — сказал Булакулин таким страшным голосом, от которого у меня зашевелились волосы на голове.
В этом голосе было все: и «руки вверх», и удар обухом, топором.
Далее ничего не помню. Лежу в лазарете, и врачи говорят, что у меня воспаление мозга.
...Вчера я спросил санитара, что случилось с лавочником Булакулиным.
Говорят, что его за спекуляцию расстреляли и что он упорно молчал и только перед смертью, когда он уже стоял у стенки, спросил себя: «А может быть, я очень дешево продал колбасу? Может быть, спрятав ее, я бы нажил на две тысячи рублей больше?..»
О контрреволюционной деятельности одного из уфимских священников — Николая Сперанского Гашек узнал из его архива, обнаруженного после бегства колчаковцев. Эти документы изобличали предприимчивого батюшку в сознательном искажении Священного писания — в интересах лживой антибольшевистской агитации. Этим махинациям Гашек посвятил написанный по-русски фельетон «В мастерской контрреволюции» («Красный стрелок», 29 июля 1919 г.).
Еще в одной корреспонденции, написанной на русском языке, «Замороженные чиновники» («Наш путь», 6 марта 1919 г.), Гашек обращает внимание читателей на то, что в некоторых учреждениях остались люди, которые с неприязнью относятся к Советской власти и всячески тормозят ее укрепление. «Они служили царю, служили Керенскому, служили белым. Только вывески над учреждениями перекрасились с занятием Уфы нами, но внутри остались те же самые попугаи, которые не стремятся к пониманию окружающего».
Примазавшиеся находятся и между людьми, занимающими ответственные советские должности. Гашек пишет об этом в своем открытом письме в редакцию газеты «Наш путь» (15 февраля 1919 г.):
«При устройстве Советской Республики надо соблюдать, чтобы во всех советских учреждениях были люди, соответствующие своему назначению и не дискредитирующие своими поступками республику, люди с чистым прошлым. Всех бессовестных работников, которые предательски губят народное уважение к власти трудящихся, надо беспощадно прибивать к позорному столбу, изгонять их из учреждений и наказывать самыми строгими мерами революционного времени.
Вот один из этих шкурников республики. Это гр. Кобусов, уполномоченный Полиграфического отдела в Уфе, который пьяный бывает на собрании печатников. 13 февраля гр. Кобусов проезжал на санях пьяный по улицам города и на углу Спасской и Сибирской улиц кричал: «Вот как комиссар гуляет!»
Ко всему этому других слов не надо, здесь нужно действовать, чтобы враги Советской власти не радовались над такими людьми, как пьяный Кобусов, который постоянно дискредитирует своим поведением советские учреждения.
Принимаю всю ответственность за свое письмо и прошу Революционный Трибунал дело Кобусова разобрать.
Ярослав Гашек».
Редакция газеты сопроводила письмо примечанием, в котором выразила надежду, что Революционный комитет расследует выдвинутые обвинения и в случае, если они будут подтверждены, сурово покарает тех, кто дискредитирует Советскую власть.
В одном из дальнейших номеров газеты появилось сообщение, что Ревком проверил факты. Кобусов от должности был отстранен.
Хотя это только небольшой эпизод, но он говорит сам за себя, подтверждая присущую Гашеку искренность, прославившую его публицистическую деятельность в Австро-Венгрии, в Киеве и Москве, в красноармейской печати. Но необходимо отметить и то, что критиковать нарушителей революционной морали мог только человек, чистый перед революцией. Гашек сильно изменился за время службы в рядах Красной Армии. Он уже не был легкомысленным, безответственным человеком, анархистом довоенной Праги. Гашек стал революционным борцом, настоящим бойцом Красной Армии, честным, примерным человеком, слова которого никогда не расходились с делом.
«Статьи и фельетоны Гашека были его боевым оружием, непосредственным продолжением политической агитационной работы. Гашек — политический работник и Гашек-журналист — понятия неразделимые», — пишет Софья Востокова. Она также отмечает: «В Гашеке-публицисте никогда не умирал художник. Он обращался не только к революционному сознанию своих читателей, но воздействовал на их чувства, создавая определенное настроение»9.
Публицистика Гашека того времени невелика по своему объему и представляет только часть его деятельности в революционной России. Однако она кажется нам значительной прежде всего потому, что каждая ее строка подкреплена личным участием Гашека в революционной борьбе советского народа, его непосредственной службой в рядах Красной Армии. Это решающий фактор в литературно-политической оценке красноармейской публицистики Ярослава Гашека.
Доцент Казанского государственного университета им. В. И. Ульянова-Ленина Станислав Антонов включает публицистику Гашека того времени в фонд советской журналистики: «Его творчество, отличающееся высокими идейными и художественными качествами, является органической частью советской сатиры времен гражданской войны. Работы Гашека того времени являются органической частью всей советской публицистики. Его журналистская практика чрезвычайно поучительна и в наши дни»10.
Это большая честь и для Гашека, и, конечно, для всей чехословацкой социалистической журналистики.
Примечания
1. Jaroslav Hašek. Velitelem města Bugulmy. Spisy Jaroslava Haška, sv. 15. Praha, 1966.
2. Из гашековского письма Я. Салату-Петрлику, которое мы цитируем в следующей главе.
3. Крейбих, Карел (1883 — 1966) — видный политический деятель, один из организаторов Компартии Чехословакии, публицист и историк рабочего движения. В 1950 — 1952 гг. посол ЧССР в Москве.
4. Востокова С. Ярослав Гашек, каким он был. Введение к сборнику гашековских юморесок «Фиолетовый гром». М., 1974, с. 17.
5. Риманов И.Ф. Встречи с Ярославом Гашеком. Чебоксары, 1977, с. 74.
6. Сорокин В. Воспоминания о Я. Гашеке. — Журнал «Славяне», 1957, № 6.
7. Весной 1919 г. немецкий рабочий класс, вдохновленный Великой Октябрьской социалистической революцией в России, решил установить у себя в стране пролетарское правительство. Правительство во главе с коммунистами ввело рабочий контроль, национализировало банки, сформировало Красную Армию. 3 мая 1919 г. Баварская советская республика была разгромлена войсками правительства Эберта — Шейдемана.
8. Образовано от фамилии Скоропадского — главы Центральной рады в Киеве. — Прим. перев.
9. Востокова С. Ярослав Гашек. М., 1964, с. 112 — 113.
10. Aнтонов Ст. Публицистика Ярослава Гашека, написанная по-русски. — «Тетради журналиста». Казань, 1980, № 4.
