С 3 июня 1920 г. политотдел 5-й армии находился в Иркутске. В его задачи входило проведение политической работы на обширных пространствах Сибири. Эта работа велась в чрезвычайно сложной обстановке. В Сибири осело немало контрреволюционеров всех мастей, которые сбежались к Колчаку со всей России и теперь рассеялись по сибирским городам, поселкам и лесным заимкам. Здесь находилось множество бывших военнопленных разных национальностей, которые были сосредоточены в Сибири, вдали от линии фронтов еще при царизме и отчасти насильственно перемещены колчаковцами из более западных областей (Урала и Прикамья). Наконец, здесь было и немало уголовных преступников.

В сохранившихся до нас делах политотдела — переписке, сводках, газетных материалах — содержатся интересные, прямо подчас авантюрные истории. Здесь и убийства из-за ревности, борьба авантюристов, пробравшихся в иных местах в органы власти,— борьба, заканчивавшаяся взаимными доносами, арестами, расстрелами.

 

Иркутск в 1920 г.

Иркутск в 1920 г.

 

Во всем этом нужно было разобраться: подавить контрреволюционеров, обуздать анархистские элементы, привлечь к советской работе все здоровое и жизнеспособное.
В этой работе Гашек принимает самое живое участие. Он — член комиссии по проверке армейских учреждений и очищению их от колчаковских и контрреволюционных элементов, «член Иркутского Городского Совета рабочих и красноармейских депутатов от 5-й армии», как свидетельствует об этом его членский билет № 310. Ему поручается обследование «деятельности и личного состава Губэвака», как это видно из удостоверения № 3571 от 16 августа 1920 г., выданного политотделом 5-й армии.1 Наконец с 8 апреля по 30 июня 1920 г. он состоял председателем Райкома РКП (б) штарма 5, партийного органа штаба армии.2
В это время Гашек входит в состав руководящего ядра политотдела 5-й армии. Положение его характеризует, например, один из важных документов политотдела — постановление «собрания ответственных работников-коммунистов 5-й армии, руководящих основными армейскими органами», переданное «через комиссара телеграфа вне всякой очереди... по прямому проводу. Москва... Центральный комитет РКП (б)». Постановление принято поименным голосованием, в числе голосовавших значится и Ярослав Гашек.3
С 13 сентября 1920 г. Гашек — начальник организационной части политотдела. В этой должности он замещает начальника политотдела, как это видно из ряда подписанных им документов и приказа об исполнении им обязанностей начальника политотдела.
В своей работе Гашек энергично следовал указаниям высших партийных и государственных инстанций. В организационном отделе было получено письмо из Главного политического управления Красной Армии о том, что необходимо обратить внимание на переписку красноармейцев со своими семьями, используя ее для расширения влияния идей Коммунистической партии и политики Советской власти.
Гашек как начальник организационного отдела немедленно разрабатывает подробную инструкцию, в которой предлагает политработникам провести в частях беседы по этому вопросу, широко разъяснить красноармейцам направление и очередные задачи политики партии, особенно в деревне, вскрыть причины переживаемых страной экономических трудностей, чтобы парализовать неблагоприятное впечатление от писем, получаемых некоторыми из дома. Вместе с тем следовало призвать красноармейцев как более сознательных в письмах сообщить своим родственникам сведения, которые ими получены и усвоены в результате ряда проведенных политработниками бесед, чтобы тем самым сплачивать массы, в особенности крестьян (подавляющее большинство красноармейцев — крестьяне), под руководством партии и органов Советской власти.

Показателен и другой факт. На партийном собрании Гашек выступил с докладом о решениях IX съезда РКП (б). Он особенно остановился на вопросах укрепления единоначалия, трудовой дисциплины и на использовании некоторых частей Красной Армии в области хозяйственного строительства. Некоторые из участников собрания пытались взять под сомнение правильность решений съезда. Тогда Гашек резко одернул горе-критиканов, заявив, что «постановления съезда не могут обсуждаться (т. е. критиковаться.— Н. Е.), а должны быть приняты к исполнению».
Такая позиция докладчика достаточно ясно говорит, как глубоко он усвоил принципы демократического централизма. Принципы коммуниста в теории и практике Гашек усвоил в кругу более опытных, политически зрелых работников политотдела и, как йидим, успешно проводил их в жизнь.
Впоследствии в Чехословакии один из его друзей говорил, что Гашек был комиссаром на территории, где разместился бы не один десяток Чехословакий. Если учесть, какой обширной территорией управляли в это время штаб и политотдел 5-й армии, то такая характеристика не покажется преувеличенной.
И в Иркутске деятельность Гашека была многообразной. Он редактирует «Вестник ПОАРМА 5». Один из номеров «Вестника» содержит распоряжение, подписанное Гашеком как начальником организационной части политотдела: «Всем подивам,4 военкомам, политрукам, комячейкам частей, расположенных в пределах Иркутской губернии.
1) Предлагаю помогать всеми силами уездным избирательным комиссиям при выборах в Советы...»
Иркутская газета «Власть труда» сообщает о выступлении Гашека на интернациональном митинге 4 августа 1920 г. по вопросу о выборах в Советы.
Однако вплоть до перемещения на должность начальника организационной части Гашек продолжает прежде всего выполнять свою основную задачу по руководству Интернациональным отделением. Он старается организовать в Иркутске интернациональный клуб. В адресованном начальнику политотдела заявлении о предоставлении для этой цели театра «Миниатюр» Гашек писал: «Прошу Вашего ходатайства о передаче «Миниатюр», там играют только какие-то совсем идиотские кинодрамы. Помещение нужно все и с комнатами».5
Деятельность Интернационального отделения в Иркутске несколько изменилась, увеличился масштаб работы. В штат отделения стало входить 12 «инструкторов — агитаторов, организаторов», делопроизводитель, переписчик, экспедитор по распространению литературы. Большинство инструкторов выезжало в различные сибирские города, в интернациональные части и места сосредоточения бывших военнопленных.
Среди инструкторов упоминаются «организатор мадьяр, сотрудник газеты «Рогам», читающий лекции»; инструктор, «работающий на реорганизации немецкой секции и читающий лекции»; инструктор, «который работает среди корейцев в интернац. полку»; инструктор-китаец, «командированный в интернац. полк», и «единственный переводчик на бурят- монгольских языках». При эвакуации бывших военнопленных на родину через Владивосток интернациональный стол6 снабжал газетами и журналами венгерских, немецких красноармейцев, а также рабо- чих-иностранцев, находившихся в Красноярске. Интернациональный стол издавал единственную тогда в России бурят-монгольскую газету «Заря». Иркутская газета «Власть труда»7 в заметке «Митинг китайских граждан г. Иркутска» сообщала: «Интернациональное отделение политотдела 5-й армии устроило митинг для китайских граждан, на котором выступил от политотдела армии т. Гашек. Все ораторы подчеркивали эксплуатацию Китая японскими, английскими и иностранными капиталистами и надобность союза Китая с Российской Советской республикой как противовес к стремлениям империалистов захватить и поработить китайскую республику. Ораторы высказались против японофильской политики Северного китайского правительства...»8
Разнообразные сведения о многосторонней деятельности Гашека в Иркутске с характерными деталями дает его письмо от 17 сентября Салату-Петрлику9 в Москву: «Фриш (член комитета иностранной секции РКП (б).— Я. Е.) привез мне от Вас письмо и литературу. Все присланное доставило мне большую радость…
От Симбирска до Иркутска я шел с армией, где на мне лежал груз различных серьезных обязанностей, партийных и административных... Если бы я хотел говорить и писать о том, какие я занимал «должности» и что я переделал, то, право, не хватило бы того небольшого запаса бумаги, который есть у нас в Иркутске. Сейчас я, например, состою «начальником организационно-осведомительного отделения 5-й армии», поскольку все командированы в политическое управление Сибири в Омске, а я остался тут, на востоке.
Потом я редактор и издатель трех газет: немецкой «Штурм», в которую сам пишу статьи, мадьярской «Рогам», в которой у меня есть сотрудники, и бурят- монгольской «Заря», в которой пишу все статьи, не пугайтесь, не по-монгольски, а по-русски — у меня есть переводчики. Теперь еще на мне сидит РВС (Реввоенсовет) армии, чтобы я издавал корейско-китайский журнал. Тут уж я абсолютно не знаю, что буду делать. Китайцев я организовал, но по-китайски знаю очень мало и из 86 000 письменных знаков в китайском языке знаю всего-навсего 80. Кроме того, со вчерашнего дня я в редакционной коллегии «Бюллетеня политработника».
Мне всегда дают полно работы и, когда я думаю, что уж больше никто не сможет придумать, что бы я мог еще делать, обстоятельства вынуждают меня работать еще и еще. Я вообще не ропщу, поскольку все это нужно для революции.
В течение этого времени я проводил от Уфы до Иркутска всю работу по организации военнопленных всех национальностей, что хорошо знает Трауб (член комитета иностранной секции РКП (б).— Н. Е.), в частности, как мы организовали в Иркутске областной комитет иностранной секции партии. Притом я был председателем райкома штаба 5-й армии и, если сначала пишу, что в понедельник читаю лекцию там-то и там-то, то это само собою разумеется, так как доклады или выступления на собраниях — это уж нечто вполне второстепенное и обычное так же как работа в разных комиссиях, в которые меня выбирают в течение этих двух лет. Ты извини, что пишу обо всем этом, не хочу хвастаться, но хочу объяснить, как я «примазался» к коммунизму.
Если поеду в Чехию, то не для того, чтобы посмотреть, что там делают или пишут ли газеты, что я «примазался» к коммунизму.
Приеду туда намазать зад всему знаменитому чешскому правительству и с такой энергией, какую привык видеть и испытывать в борьбе нашей пятой армии с сибирской реакцией покойного адмирала (Колчака.— Н. Е.). Письмо тебе передаст товарищ Валушек, которого командирую в ПУР, чтобы его оттуда послали к Вам. Он также из славной 5-й армии.
Я сам буду стараться прибыть отсюда, но знаю, что сам ничего не могу сделать... Поэтому не думайте, что нарушаю дисциплину партии, если сам ничего не предпринимаю. Вы должны толкать, и о том Вас прошу».10

 

Гашек в ноябре 1920 г. перед отъездом из Москвы в Чехословакию

Гашек в ноябре 1920 г. перед отъездом из Москвы в Чехословакию

 

Наряду с политическими вопросами внимание Гашека также привлекли хозяйственные и административные вопросы, касавшиеся положения в Иркутской губернии. Гашек сообщил Иркутскому совнархозу, что недалеко от Усть-Кутского государственного солеваренного завода «вверх по Лене есть соляной источник, на котором имеется некоторое оборудование, там варят соль пудами и даже сотнями пудов, бесконтрольно, кому угодно — тот и варит. У некоторых имеются громадные запасы соли и спекулируют таковой».
Кольман рассказывает: «До самого отъезда Гашек продолжал активно выполнять свои обязанности в политотделе. Вспоминаются такие его курьезные хитрости. Для издававшейся им на бурят-монгольском языке газеты он привлек бурятов-монахов в качестве переводчиков своих статей и статей других политработников, писавших на русском языке. Но он не доверял таким «сотрудникам». Чтобы проверить, не искажают ли они смысл, он поручал перевести один и тот же текст двум монахам, находившимся в разных комнатах, а потом сличал написанное ими.
Трудно сказать, мог ли он при таком способе проверки установить точность переводов, принимая во внимание иероглифический характер бурятского письма. Вероятно, просто Гашек пугал монахов, чтобы предотвратить какое бы то ни было проявление недобросовестности со стороны таких ненадежных помощников».
Между тем гражданская война шла к концу. Красная Армия на севере, западе, юге, востоке наголову разбила белогвардейцев и поддерживавших их интервентов. Осталось лишь добить Врангеля и ликвидировать остатки контрреволюции. Убедившись в бесперспективности дальнейшего продолжения интервенции, побуждаемые к тому же широко развернувшимся в западноевропейских странах движением «Руки прочь от России!», правительства Антанты стали предлагать Советской России в различной форме начать переговоры о прекращении военных действий. Установились непосредственно или через другие страны контакты с правительствами Германии, Австрии, Венгрии, Румынии, Чехословакии, Югославии. В этих условиях среди иностранцев, бывших военнопленных, естественно, все усиливалась неодолимая тяга к возвращению на родину, которая подрывала мероприятия Гашека и руководимого им Иностранного отделения по формированию иностранных частей Красной Армии. Конечно, противодействовали этим мероприятиям и контрреволюционно настроенные офицеры различных национальностей.
Как это видно из документов, практическая деятельность Иностранного отделения свертывалась, она сводилась к общей пропаганде среди отъезжающих на родину.

Партийный билет Ярослава Гашека

Партийный билет Ярослава Гашека

 

В новых условиях, когда в силу отлива революционной волны на Западе и окончания гражданской войны в России отпадала надобность в формировании революционных частей иностранцев, Гашек начал тяготиться своим положением.
Можно не сомневаться в том, что по своему складу ума и характера Гашек терпеть не мог канцелярские правила, нравы и обычаи. Характерно, например, что, видимо, в Интернациональном отделении не было заведено никаких дел с бумагами. По крайней мере в архиве политотдела таких не оказалось, все документы, касающиеся работы Интернационального отделения, обнаружены в самых разнообразных делах, не имеющих прямого отношения к этому отделению.

В октябре 1920 г. центральный орган чехословацких коммунистов в России принял решение направить Гашека в Чехословакию. Предполагалось, что он будет вести партийную работу в Кладно. В приказе № 473, § 4 от 24 октября 1920 г. по политотделу 5-й армии читаем: «Откомандированного в распоряжение ПУР политинспектора т. Гашека Ярослава исключить из списков ПОАРМА с 24/Х — с. г. ...» «Справка: откоманд. удост. № 4505 и аттестаты №№ 1532 и 1526».11
Из Москвы Гашек выехал в Чехословакию в ноябре 1920 г. Если судить по его юмореске «Возвращение», то через границу он переехал 4 декабря. Перед отъездом Гашек заполнил упоминавшуюся выше анкету. В ней, кроме других пунктов, обращает на себя внимание ответ па вопрос: «В какое место Чехословакии желаете ехать?» Писатель-коммунист ответил: «Куда требуют». На анкете сделана пометка, указывающая, что Гашек направляется в Кладно, и надпись: «Выбыл из Москвы 26/XI — 1920 г.»

Эта анкета, партийный билет,12 удостоверение «на право хранения и ношения при себе» револьвера и некоторые другие документы составили личное дело Гашека, которое хранится сейчас в архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.13
Так закончилось пятилетнее пребывание Гашека в России и его работа в Красной Армии и РКП (б).

 

 

Примечания

1. ЦГАСА, ф. 185, оп. 2, № 172, стр. 191—192.
2. Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (далее ЦПА ИМЛ), ф. 17, № 307, стр. 66, 73, 75.
3. ЦГАСА, ф. 185, оп. 2, № 172, стр. 191-192.
4. Политотделам дивизии.
5. ЦГАСА, ф. 185, оп. 2, № 436, стр. 74.
6. В октябре 1920 г. Интернациональное отделение в связи с сокращением работы среди иностранцев было переименовано в Интернациональный стол.
7. В № 132 этой газеты от 21 апреля 1920 г. Гашек напечатал статью «Чешский вопрос», в которой знакомил читателей с положением, сложившимся в чехословацком корпусе после разгрома Колчака. Сообщая о существовании в корпусе различных политических групп, он с радостью отмечал изоляцию контрреволюционного офицерства и рост революционных стремлений у солдат.
8. «Власть труда», 14 июля 1920 г.
9. Z. Ančlk, О živote Jaroslava Haška, s. 83—85.
10. В конце письма речь идет о принятых комитетом иностранной секции РКП (б) в Москве мерах, чтобы вызвать Гашека и других чешских коммунистов в центр для последующей посылки в Чехословакию.
11. ЦГАСА, ф. 185, оп. 2, № 58, стр. 480.
12. Подробное описание и тексты партийного билета и анкеты приведены в моей статье «Ярослав Гашек в Красной Армии и на партийной работе в Советской России» (См. «Литература славянских народов», вып. II, Академия Наук СССР, М., 1957).
13. ЦПА НМЛ, ф. 17, № 307. Партийный билет Гашека и фотокопии других документов его личного дела переданы Институтом марксизма-ленинизма архиву Института истории Коммунистической партии Чехословакии.