Вступайте в наши ряды!

Вступайте в наши ряды!

В апреле Ярослав Гашек уже в самой гуще революционных событий. Во главе группы чехословацких коммунистов- агитаторов он снова появляется в Поволжье. На этот раз — Самара.

Появление в приволжском городе было далеко не случайным. Дело в том, что еще задолго до этого был сформирован чехословацкий корпус численностью около пятидесяти тысяч человек. Он состоял из бывших солдат австрийской армии, сдавшихся в свое время в русский плен. Командные должности в частях занимали реакционно настроенные офицеры. Царил жестокий террор, распространялась злостная клевета на молодую республику Советов. Упорно ходил, например, слух о том, что Советское правительство якобы договорилось с австро- венгерским правительством о выдаче чехословацких солдат Австрии, где им грозил военно-полевой суд. Конечно, вполне понятным поэтому было враждебное отношение обманутых солдат к революционной России.

Под видом эвакуации корпус весной 1918 года двигался в эшелонах с Украины на Дальний Восток. Вот тогда-то руководство только что созданной в Москве чехословацкой секции РКП (б) и решило направить своих агитаторов в районы, где находились чехи и словаки, а также в те пункты, через которые они должны продолжать путь на восток. Через Самару в это время проходили все эшелоны.

Гашек и другие чехословацкие коммунисты сразу же развернули энергичную .агитацию среди военнопленных и солдат корпуса, проводили беседы, лекции, митинги.

Его можно было встретить всюду, в самых, казалось бы, непредвиденных местах. Он формирует чехословацкий отряд регулярной Красной Армии, являясь его политическим комиссаром, выступает на митингах, пишет листовки, воззвания.

...Собрание шло к концу, люди уже устали, когда вдруг на импровизированную трибуну вспрыгнул светловолосый чех, — вспоминает об одном из таких выступлений перед военнопленными старый большевик, живущий ныне в Челябинске, Эмилий Михайлович Чопп. — Ораторы, которые ему предшествовали, выступали уж слишком "ораторски". Но этот чех — то был Гашек — обратился к солдатам сразу без околичностей. Говорил он негромко, но добросердечно, как будто все присутствующие были его старыми знакомыми. В его выступлении, проникнутом юмором, была такая сердечность и убедительность, такая притягательная сила, что люди столпились еще ближе к трибуне. После собрания чехословацкий красноармейский отряд, который организовал Гашек, пополнился новыми бойцами.

Разные встречались люди на собраниях, по-разному приходилось выступать. Как-то на одном из городских митингов верх взяли анархисты. Надо было спасать положение. И вот председательствующий объявляет:

— Сейчас скажет свое слово представитель чехословаков Ярослав Гашек.

Что тут поднялось! Аплодисменты, возгласы одобрения, приветствия. Еще (бы, будет выступать один из тех, кто поднял мятеж против Советской власти.

А Гашек, хитро улыбаясь, вышел и... подлил масла в огонь.

— Еще у себя на родине я был членом партии независимых социалистов, словом, анархистов, — бросил он притихшим бузотерам.

И снова буря оваций: свой на трибуне!

Гашек продолжал:

— С кем не случается ошибок? У каждого из нас их хватает. Вот и у меня — тоже. И одна из них — пребывание в партийной компании с анархистами.

Наступило молчание. Некоторые недоуменно переглядывались: что это он?

А Гашек, ничуть не смущаясь, продолжал. Он горячо рассказывал о чешских пролетариях, которые всегда, при всех обстоятельствах останутся на стороне большевиков.

Анархисты стали перебивать, выкрикивать угрозы, хулиганить. Но Гашек не сдавался. Он остроумно отвечал на реплики, зло высмеивал своих бывших "однопартийцев". То и дело раздавался оглушительный хохот.

Все закончилось тем, что на митинге была принята большевистская резолюция.

Подобными событиями была насыщена вся жизнь Гашека. Запомнился тем, кто был в это грозное время в Самаре, митинг в клубе коммунистов, что на Заводской улице. Народу пришло необычно много, большей частью бывшие военнопленные чехи и словаки.

— С докладом «Мировая революция и чешская эмиграция» выступит представитель Исполнительного комитета чехословацкой секции РКП (б) товарищ Ярослав Гашек, — объявил председательствующий.

Тихо стало в зале. Все ждали, что скажет тот, чьими фельетонами, рассказами, заметками зачитывались у себя на родине, тот, который никогда не щадил властей, всячески издевался, поносил их.

Гашек был спокоен. Чуточку смеющиеся глаза, такие добрые, открытые, смело смотрели в зал. Движения сдержанны. Говорил он негромко, без напыщенных фраз. Скорее это походило не на доклад, а на задушевную беседу с близкими друзьями, товарищами по духу. Ему нельзя было не верить, настолько откровенно, искренне звучали слова, западавшие в души простых людей. Да и как можно было не согласиться с тем, что отступление чехословацких легионеров — это предательство революции.

— Долг каждого чеха и словака — поддержать Октябрьскую революцию, — убежденно произнес Гашек.— От нее зависит успех всей мировой революции.

Закончил свое выступление Гашек призывом присоединиться к чехословацким коммунистам.

Горячие аплодисменты и полное единодушие военнопленных с выступающим были заслуженной наградой оратору.

Но не всегда писателю сопутствовали удачи. Командование чехословацкого корпуса развило бешеную агитацию против Советской власти, коммунистов. Крепко доставалось и Гашеку. Его обливали грязью, распространяли о нем всяческие клеветнические вымыслы, обвиняя в измене чешскому народу, На собрания, яде он выступал, часто приходило реакционное офицерье, подстрекая солдат на выпады против "большевистского агитатора". Так, к примеру, 12 апреля на одном из собраний, организованном чехословацкими коммунистами, выступал Гашек. Он страстно призывал рядовых легионеров, военнопленный встать на сторону Советов. Тогда офицеры активно вмешались, им удалось обмануть солдат, и те проголосовали за поддержку легионеров.

Но Гашек не унывал, не терял веру в победу. И каждая неудача, наоборот, придавала ему еще больше энергии, заставляла снова и снова искать пути к сердцам простых людей.

Не только коммунисты вели агитацию за Советскую власть, раскрывая солдатам глаза на правду. В самом корпусе были такие, что вели пропаганду в пользу большевиков. К ним относился и рабочий- текстильщик из Моравии Иосиф Поспишил, член полкового комитета. Он с болью в душе наблюдал за тем, как командиры чехословацких войск и их прихвостни подстрекали солдат к вооруженному мятежу против молодой республики. Опора у них была серьезная: империалисты Франции, Англии, США, русские белогвардейцы.

— Не вздумайте сдавать оружие большевикам, — говорили они, — оно еще пригодится для «большого похода». Вам откроют свои несметные богатства Поволжье и Сибирь. Только верьте нам. Одним словом, станете владыками мира, если будете паиньками, если будете слушаться нас.

Не захотел слушаться Иосиф. Он все время искал пути, как помешать, как сорвать заговор. Но тут тиф свалил его с ног.

Однажды поздно вечером, когда санитарный поезд стоял в Самаре, Поспишил сбежал. Кое-как провел ночь, а утром направился в город.

— Был чудесный летний день, ярко светило солнце,— вспоминает он. — Встретившийся товарищ по чехословацкому полку Легар проводил в гостиницу «Сан-Ремо». (Здание это сохранилось. Оно находится на ул. Куйбышева, 98.)

— Там Гашек. Вот будет доволен, — добавил Легар.

&‐ Он разве здесь?

— Здесь. Из Москвы большевики прислали.

Очень обрадовался этой вести Поспишил. Значит, предстоит встреча с другом. Ведь с Гашеком он познакомился еще весной семнадцатого, в Киеве. Потом был ранен. Снова встретились уже в августе, на фронте. Тогда их обоих выбрали в полковой комитет. Ярослав стал секретарем, а он — членом солдатского комитета. Это было на Украине, в деревне Лабунь. Крепко подружились. Сколько было пережито, сколько невзгод вместе перенесли! Часто встречались, много говорили по душам, вместе включились в революционную борьбу.

Судьба разбросала их в разные стороны в феврале восемнадцатого. Гашек уехал в Москву. И вот теперь снова сошлись их дороги.

На всю жизнь запомнил Поспишил первую встречу с Гашеком в Самаре.

— В помещении было несколько человек. Ярослав представил меня как своего соратника по 1-му Чехословацкому полку. Познакомил с командиром отряда Малиной. Но тут же я узнал, что того отзывают в Москву.

Несколько часов продолжалась беседа. А затем Гашек предложил принять командование отрядом и руководство по набору добровольцев. Когда Иосиф попытался отказаться, Ярослав сказал:

— Это революционный приказ, ты его обязан выполнить.

На другой день Гашек знакомил Поспишила с городом, водил в казарму, в советскую комендатуру, другие учреждения. Всюду его встречали как хорошего знакомого.

Много приходилось выступать на митингах, собраниях, но писатель ни на минуту не забывал о формировании регулярных частей. Уже 17 апреля он с радостью писал комиссару по иностранным делам, что среди солдат корпуса «есть много... не желающих выехать во Францию. Из этих мы формируем отряды чехов и словаков при Красной Армии». А спустя немногим более месяца сообщал: «Число членов к 27 мая сего года 120 товарищей. Из них ²/з чехословаков и Уз сербов, но я убежден, что в течение месяца мы сформируем несколько рот — полк, так как наша агитация теперь успешно действует». Там же Гашек характеризовал состав части: «Все поступили в отряд по своему убеждению и сознанию для углубления революции и полной победы пролетариата в лице Совета Народных Комиссаров и рабочих, солдатских, крестьянских депутатов вне и внутри Российской Социалистической Фед. Республики».

Огромная воспитательная работа проводилась в отряде. Инспектор пехоты Самарской губернии, придирчивый службист Г. Семенов с удовлетворением отмечал в своем донесении: «Занятия ведутся ежедневно с утра до 11 часов и после обеда с 2 до 47г час... На занятии всегда присутствуют все взводные й ротный командир, а также политический комиссар Гашек». И он же отмечает высокий моральный дух бойцов: «...Желание у них — соединиться и создать батальон или полк... Все люди хотят служить Советской власти и возвращаться на родину не желают, по первому зову пойдут туда, куда призовет их народная власть». Отличная характеристика работы, проведенной под руководством Гашека!

Чехословацкий отряд стал ротой 2-го Советского полка и размещался в Самаре в доме на углу Воскресенской и Соборной улиц (ныне Пионерской и Молодогвардейской).

Город на Волге (был знаменательным для Гашека еще и тем, что именно здесь началось его сотрудничество в советской печати, давшее столько замечательных образцов страстной публицистики, острой политической сатиры, насмерть разившей врагов революции.

С первых же дней пребывания в Самаре Гашек организует регулярный выпуск листовок, воззваний. Многие из них пишет сам. «Братья чехословаки! Товарищи солдаты! — проникновенно начал он одно из них, опубликованное в самарской газете «Солдат, рабочий и крестьянин» 14 апреля. — Мы обращаемся сегодня исключительно к вам... Помните ли вы то время, когда вспыхнула революция в России, что вы все были готовы ее защищать? Помните ли вы, что чешский народ всегда стоял впереди бойцов за свободу?»

Неистощимой верой в революцию, правоту русского пролетариата, свергнувшего капитализм, проникнуты каждая строка, каждое слово. Пламенный патриот своей родины, интернационалист, он глубоко осознает величие Октябрьской революции, ее международное значение. «Если бы вы теперь, товарищи солдаты, — писал он, — отказали в своей поддержке русской революции, вы увеличили бы в громадной пропорции шансы контрреволюции, а тем и повредили своему собственному делу освобождения народа от гнета австрийского империализма.

...Тесное единение чешских революционеров со всеми русскими перед лицом опасности нового поражения в борьбе за свободу, — горячо призывал писатель, — вот тактическая задача, которая стоит перед вами, товарищи чехи!»

И в воззвании Гашек остается художником, он стремится, насколько позволяют возможности, к образной речи. «Если реакционный Катилина живет еще и интригует внутри России, то германский Ганнибал стоит у ворот республики. На караул, товарищи!»[1]

Листовки, воззвания, написанные Гашеком, как рассказывают очевидцы, оказывали огромное влияние на солдат. И в самом деле, трудно было оставаться равнодушным к словам, рожденным в глубине сердца: «Товарищи! Австро- германские войска продвигаются в глубь Российской Федеративной Республики. На пути их расстреляны ими многие чехи, не успевшие отступить.

...Неужели во всемирной истории должно быть написано, что в это опасное время для свободы всех народов чешские войска ушли перед австро- германскими бандами, оставили русских революционеров без помощи?

Товарищи! Мы уверены, что наш народ дома бы вам запретил выехать во Францию, а сказал бы вам, что вам место на этом фронте, где грозит опасность для свободы всех народов, что место ваше в России!»

Вот почему у многих, переходивших на сторону революции, тех, кто решил связать свою судьбу с Красной Армией, видели в руках эти листовки. Они были своеобразными пропусками на советскую сторону. Листовки широко распространялись не только в Самаре, их читали и в других городах, населенных пунктах, всюду, где находились солдаты корпуса.

Как глубоко, как верно понимал задачи дня Ярослав Гашек, пламенный борец за единство международного пролетариата! «Вы покидаете Россию, — обращался он к чешским легионерам. — Не кажется ли вам, что вы совершаете предательство по отношению к русской и мировой революции? Ведь всеобщая революция, которая теперь идет по Европе, охватывает и приводит в движение весь мир с его хозяйственными, политическими и моральными проблемами. Чешская революция является ее частью. Отойти от русской революции — значит уменьшить интенсивность наступления и размах мировой революции».

И в воззваниях Гашек не изменял своему правилу говорить простым языком, словно беседуя с читающими, ничего от них не скрывая и тем самым вызывая еще большее доверие. «Над Российской республикой собираются новые тучи, — пишет он от имени чехословацкой секции РКП (б). — И мы, чехи, должны быть на страже русского революционного фронта. Обращаемся к вам прямо! Солдаты- революционеры! Помогите русской революции! Все, кто с нами согласен, вступайте в наши ряды... Верьте русской революции, верьте мировой революции. Продумайте спокойно воззвание к вам, и кто с ним согласен, пусть вступит в чехословацкие отряды при русской Красной Армии!»

Кажется, трудно представить себе более многообразную и кипучую деятельность. И все же Гашек находил время посылать свои материалы еще и в Москву, в газету «Прукопник» («Пионер»), Это — «орган чешско- словацкой соц.-дем. коммунистической партии в России», как значилось под заголовком газеты. Она начала выходить 27 марта 1918 года. И в первом же номере появляется страстная статья писателя «К чешскому войску. Зачем ехать во Францию?», в которой разоблачается контрреволюционная деятельность представителей чешской буржуазии в революционной России. В следующем номере — уже три материала, в том числе стихотворный фельетон. А живя в Самире, Гашек послал в «Прукоиник» открытое письмо «Проф. Масарику!»[2]  и фельетон «Потерянный эшелон», в котором с присущим ему сарказмом, остроумием высмеивает чешских контрреволюционеров, пытавшихся обмануть солдат корпуса, «спасти» от большевистского влияния. Статьи были опубликованы 17 и 24 мая и с (большой убедительностью свидетельствуют о значительном политическом росте писателя- коммуниста, широте его взглядов и о верной оценке им событий.

Но положение под Самарой создалось чрезвычайно угрожающее. Особенно подняли голову контрреволюционеры в конце мая, когда империалисты Антанты организовали мятеж чехословацкого корпуса.

Враг двигался к Самаре. Одно за другим появляются воззвания, написанные Гашеком. 31 мая в газете «Приволжская правда» опубликовано воззвание, подписанное председателем Самарского революционного комитета В. В. Куйбышевым. Суровым предостережением звучали его слова: «Руководимые преступной рукой российской и международной контрреволюции, отряды чехословаков подступают к Самаре». В тот же день и на той же странице появилось обращение «Ко всем чехословакам», подписанное Ярославом Гашеком, Францем Шебестом и Иосифом Поспишилом. «Мы знаем хорошо, — писали они, — настроение всех чехов на родине, в Чехии, которые готовы идти на борьбу за победу всемирной революции, поэтому заявляем, что все чехословаки, которые участвуют в авантюре Чешско- Словацкой Национальной рады, являются предателями всемирной революции и что им никогда чешский народ на родине не позволит вернуться домой в свободную Чехию.

Мы, чехословаки- коммунисты, — взволнованно говорилось в заключение, — призываем истинных чешско- словацких революционеров на защиту интересов Российской Советской Федеративной Республики до полной победы над всеми предателями всемирной революции».

В этот же день обращение было опубликовано и в газете «Солдат, рабочий и крестьянин».

Не только словом зажигал Гашек сердца чешских и словацких патриотов. Созданный им отряд проявлял героизм и стойкость в борьбе с мятежниками на подступах к Самаре, в районе станции Безенчук, под Липягами. Рука об руку, плечом к плечу сражались русские и чехи, татары и словаки, сербы и украинцы, представители многих национальностей, проливая кровь и отдавая жизни за общее дело — пролетарскую революцию, молодую Советскую республику. Вместе с другими интернациональными отрядами и моряками чехословацкие красноармейцы, которых сплотил и вел в бой Ярослав Гашек, стойко защищали центр боевых позиций советских войск. Окруженные врагами, бойцы сражались до последней капли крови. Сам Гашек в эти дни постоянно поддерживал связь с революционным штабом Самары, участвовал в его заседаниях, беспрекословно выполнял приказы советского командования.

В ночь с 7 на 8 июня Гашек и его боевой друг Поспишил находились с тремя взводами на станции Самара. Мятежники прорвались через самарский железнодорожный мост. До последней возможности бойцы сдерживали натиск врага. В самый критический момент Иосиф вдруг вспомнил, что в «Сан-Ремо», где располагался Военный отдел, остались важные документы.

— Там и списки добровольцев нашего отряда, — с тревогой проговорил Поспишил.

— Они не должны попасть в руки легионеров, — твердо сказал Гашек и без раздумий, несмотря на смертельную опасность, немедленно отправился в гостиницу.

— Встретимся на станции, — бросил вслед Поспишил.

И в то время, когда вражеские солдаты уже занимали город, Гашек уничтожал бумаги. Только в самую последнюю минуту удалось ему ускользнуть под носом врага, переодевшись в штатское платье.

Гашек и не знал, что его уже разыскивают «братья- чехи». Оказывается, еще в конце мая был издан приказ

Мятежников о задержании писателя. Через несколько дней после взятия Самары был выдан ордер на арест «бывшего члена редакции « Юмористической газеты » в Праге, бывшего добровольца 1-го Чехословацкого полка Яна Гуса,  редактора «Чехослована» в Киеве, члена редакции газеты социал- демократов коммунистов «Походень» в Москве, организатора чехословацкого красного войска в Самаре, обвиняемого в многократной преступной государственной измене чехословацкому народу».

Но Гашек и без того понимал всю опасность встречи с чешскими мятежниками: многие знали его в лицо, помнили еще по Киеву, да и в Чехословакии он был широко известен.

Что делать? Куда идти? Эти вопросы постоянно мучили писателя, не давали покоя.