С польского оригинала перевел Ярослав Гашек

 

Предисловие переводчика

С заключением франко-польского договора значительно продвинулось вперед выяснение чехословацко-польских отношений и четко определилась наша французская ориентация. Сенсационные заявления маршала Пилсудского в связи с этим, сделанные в Париже, сопровождались различными толками по этому поводу в европейской и американской прессе. Вступление французской внешней политики в новый этап получило отклик не только на страницах наиболее крупных газет во всем мире, но и в самых широких кругах населения, прежде всего — в Тешинской области.1
Я далек от того, чтобы пускаться в разбор международной политики, и перевожу для читателя всего лишь некоторые отрывки из дорожного дневника маршала Пилсудского. Ради интереса сообщаю, что перевод сделан с оригинала дневника, который попал в руки переводчика чисто случайно из-за необъяснимого стечения обстоятельств, которые останутся тайной для публики. Могу сообщить лишь, что маршал Пилсудский потерял свой дневник на обратном пути из Парижа в Варшаву. Я убежден, что после опубликования перевода он будет весьма обрадован тем, что его дневник не попал в плохие руки и что публикация его содержания будет способствовать упрочению чехословацко-польских отношений. Дневник написан простым повествовательным слогом. Хотя он и не обладает особыми беллетристическими достоинствами, тем не менее в каждой его фразе выражено откровенное мышление польского пана. Предисловие к переводу я заканчиваю эпиграфом, который использовал польский писатель Вацлав Серошевский2 в начале своей книги о маршале Юзефе Пилсудском: «Хотя его прошлое против него говорит, его ждет победа после смерти».

 

Первая страница дневника

Варшава

Снова я еду за границу. Оставляю на время Варшаву. Из Варшавы я выезжал в последнее время уже несколько раз. Однажды, когда под Варшавой были большевики. Тогда я ехал в Англию к Ллойд Джорджу. Родился я в ноябре 1867 года в Жулёве в поместье Михайловских, которое в период властвования москалей я с горя проиграл в карты. Ношу перчатки 16 размера и воротничок 41 размера. В детстве мы часто собирались тайно в нашем доме и разрабатывали планы, направленные против москалей. Еще и сейчас у меня сохранились в памяти слова из песни, которую мы пели: «Будет Польша называться Госпожой». Этой поездки я боюсь. Боюсь, что французы еще не забыли, как я верой и правдой служил Австрии и Германии с 6 августа 1914 года вплоть до революции 1918 года3, когда я перешел на сторону Антанты. Боюсь упоминания во французских газетах о том, что я приветствовал кайзера Вильгельма в Варшаве. Но больше всего я боюсь Англии. Если память мне не изменяет, с англичанами я также договорился, что с нами в союзе будут только они. Когда я был последний раз в Лондоне, я подписал соглашение, по которому Англия и Польша договорились о совместной акции, направленной на улучшение хозяйственного положения, и что в случае войны Польша выступит со своими вооруженными силами на защиту справедливых интересов Англии. После этого я взял в долг один миллион фунтов стерлингов. Сегодня я направляюсь во Францию, чтобы заключить франко-польский договор. Тем самым нарушается договор с Англией, но делать нечего — пусть чехи злятся. Пускай они не думают, что они будут делать политику в Центральной и Восточной Европе. Да поможет мне в этом Иисус Христос и святая дева!

 

Вторая страница дневника

Сегодня я отбыл из Варшавы после торжественного богослужения, которое совершал сам архиепископ. Отведал тела святой девы. По этому случаю состоялся прощальный банкет с членами правительства. Председатель совета министров взял у меня в долг тысячу польских злотых. Прежде чем я на поезде пересек границу Польши, на последней пограничной станции отслужили полевую обедню, и кое-кто из присутствовавших мне отдал на память свои сабли. Таких сабель, врученных мне на память, у меня уже около шестисот. На границе я прочитал газету «Варшавский курьер» и узнал, что польская армия снова отступает.

 

Третья страница дневника

Залита красным вином и текст прочитать невозможно. Сохранилась лишь одна надпись: Париж, Мулен-Руж.

 

Четвертая страница дневника

Париж
Прошло все очень хорошо. Не говорилось ничего ни об Англии, ни о том, что я помогал Австрии и Германии, ни о кайзере Вильгельме. Французы элегантны и галантны — настоящие поляки Запада. Приняли все мои условия:
1) после моего пребывания вести обучение во всех школах Франции лишь на польском языке;
2) предоставить концессии польским колбасным фирмам на производство польской салями;
3) дать указание всем французским ежедневным газетам, чтобы они опубликовали статьи о том, что чехи проводят проавстрийскую политику;
4) подписать лишь такой франко-польский договор, который бы сломал хребет чехам.
Было там еще несколько пунктов, содержание которых у меня вылетело из головы. Однако среди всего другого я требовал, чтобы доктор Бенеш был изгнан из Парижа. Это требование было отвергнуто под тем предлогом, что я требую слишком много за один раз. Со своей стороны я обещал Франции, что мы постараемся улучшить ее экономическое положение, что поляки сделают все, что в их силах, для Франции, чтобы она достигла положения великой державы. Как только вернусь в Варшаву, пошлю в Париж министра финансов. Как я лично убедился во время пребывания в Париже, нам что-нибудь дадут в долг. От Англии мы уже раньше кое-что получили, теперь же мы снова в хороших отношениях с Францией и противостоим Англии. Как только к нам поступят деньги, поеду в Америку, подпишу новый американо-польский договор, получу снова заем и снова буду выступать против Франции. Затем я обдумаю возможность заключения японо-польского договора против Америки. После Англия мне это простит, и я смогу завязать с ней новые связи и получить новые займы.

 

Пятая страница дневника

Я побывал в трех костелах и на шести банкетах. Завтра возвращаюсь в Варшаву. Французы чрезвычайно интеллигентная нация, и даже трехлетние дети в Париже превосходно говорят по-французски.

 

Последние страницы дневника (с 6 по 20) были украдены у переводчика из пальто в одной кофейне.


 

 

Примечания



1. В начале 1919 г. чехословацкие войска начали продвигаться в Тешинскую область, захваченную польской армией. Представители государств Антанты заставили чехословацкое правительство прекратить военные действия. В 1920 г. Тешинская область в результате переговоров между Чехословакией и Польшей была разделена между обоими государствами. Я. Гашек в этом фельетоне отразил противоречия между буржуазной Чехословакией и буржуазно-помещичьей Польшей по вопросу о Тешинской области.
2. Серошевский Вацлав (1858 — 1945) — польский писатель, автор ряда романов, а также монографии «Юзеф Пилсудский» (1915), слова из которой приводит Я. Гашек.
3. Имеется в виду широкое народное движение, развернувшееся под влиянием Октябрьской революции в польских землях осенью 1918 г. за национальное и социальное освобождение. После поражения Германии и Австро-Венгрии в первой мировой войне это движение привело к образованию самостоятельного польского государства.

 

Заметки к публикации: 

Газета «Трибуна», № 67, 20.III.1921 г.

В фельетоне Я. Гашек с присущим ему острым сарказмом разоблачает политику правящих буржуазно-помещичьих кругов тогдашней Польши, находившихся в полной зависимости от крупных империалистических держав, прежде всего Англии и Франции, в частности политику, проводимую главой Польского государства Юзефом Пилсудским (1867-1935).