Казус с фельдфебелем

Главное достоинство охотничьего пойнтера — его исключительный нюх. Охотничьим собакам при выслеживании дичи помогает доселе необъясненный врожденный инстинкт ориентации.

Все это невольно приходило на ум при взгляде, на Генриха Галлера, фельдфебеля в лагере австрийских военнопленных в Сибири. Когда пленные чехи беседовали о родине, Генрих Галлер по странной случайности всегда оказывался тут как тут. А потом, у себя дома, в маленькой почтовой землянке, он извлекал записную книжку и тщательно заносил все слышанное. Книжка имела заглавие: «Заметки имперско-королевского фельдфебеля Генриха Галлера 13 пехотного полка».
Торговец из Праги Генрих Галлер поставил и это дело на коммерческую ногу. Он вел двойную бухгалтерию. В одной книжке у него был список пленных, которые записались в чешские легионы¹. Все они были аккуратно перенумерованы, например; № 12.— Виктор Матьяш, полк такой-то и т. д.
В другую — «Заметки имперско-королевского фельдфебеля» — заносились фразы, помеченные цифрами, обозначавшими соответственное имя. Например: «4. Что у нас общего с Австро-Венгрией?».
Число четыре обозначало, что это сказал № 4. Виктор Рупперт, полк такой-то и т. д., четвертый по порядку в первом блокноте,
В дни, когда бывал хороший улов, Галлер, поздно вечером, закончив работу, вылезал из своей землянки и в безмолвии спящего лагеря смотрел на барак №11, где жили ненавистные революционеры. Фельдфебель тихонько посмеивался. «Материальчик имеется»... И он обращал свои взоры на запад, туда, где за самарской, курской и целой вереницей губерний лежала Австро-Венгрия. О, там узнают, что здесь делается! Все это проследил и изложил в надлежащем виде он, Генрих Галлер, имперско-королевский фельдфебель.
Галлер был замечательный человек. Его супруга в Праге регулярно делилась с полицией мнениями, которые высказывали заказчики, покупавшие у нее носки и галстуки. Сам Галлер служил в Перемышле, в интендантском управлении. Когда крепость была взята противником, он прикарманил 12000 крон из полковой кассы и сдался в плен. В сибирском лагере Галлер устроился на почте. Он раскрывал посылки, адресованные пленным, и вкупе с двумя санитарами крал с умиравших пленных сапоги и оптом переправлял их в город.
Кроме того он был политически активен, как мы видим из его заметок. Короче говоря, личность выдающаяся. По ночам ему иногда мерещилась веревка, а один раз даже явственно пригрезилось, что его -вздергивают на фонарный столб как раз перед его магазином в Праге. Однако, проснувшись, он с удовлетворением констатировал, что еще не повешен.
Над лагерем стояла тихая звездная ночь. Река Самарка вилась среди полуразрушенных домишек, где когда-то жили военнопленные японцы. Генрих Галлер шел, поводя носом. Мы уже упоминали о том, что хорошее чутье — это главное достоинство охотничьей собаки...
На берегу под клейкими ветвями печальных верб Галлер заметил знакомые лица. Там сидели люди из 11-го барака. Это были его номера: 1, 2, 4, 7, 5, 8, 12, 16, 13.
Стояла изумительная азиатская ночь. Небо было полно звезд, и от этого бесконечного простора в душе сильней разгоралась жажда свободы. Что в сравнении с нею империя, династия и полевой дивизионный суд?..
Генрих Галлер подслушивал. Подслушивал долго, долго, а потом поспешил домой, чтобы перенести все это на бумагу,
...2. Наступают исторические дни. Решаются судьбы нашего народа — быть или не быть ему. Наша родина в преддверии многообещающей будущности или на краю полной гибели. Наш долг взяться за оружие и сбить черно-желтого орла.
5. Некоторые чехи не прочь, чтобы независимость для них завоевали другие.
3. Ну, с такими разговор будет короткий.
7. Империя должна быть уничтожена. От Австро-Венгрии останется лишь историческое воспоминание.
5. Месяц назад я записался в чешские легионы. Это мой ответ на…
8. …Австрийские изуверства.
12. Да, когда близится революция, мало одного распевания песенки «О, родина».
13. Возьму я в руки винтовку со штыком, да пойду на Вену.
16. И возьму на мушку…
«Кого они хотят взять на мушку»,— соображал Генрих Галлер и закончил фразу: «царствующего монарха».
Это показалось ему немного неучтивым и он добавил: «Его императорское величество».

*

В лагерь, под маркой Красного Креста, приехала австрийская графиня Ревертер, дабы парой лиловых кальсон, тельником и полутора рублями на брата подбодрить пленных и поддержать в них угасающую симпатию к Австро-Венгерской монархии.
Графиню сопровождал долговязый субъект, о котором романтические мадьяры тотчас распространили слух, что он граф.
Генрих Галлер был в своей стихии. Его прирожденный нюх вывел его навстречу графине Ревертер, которая обходила бараки и всюду лепетала: — Австрия вас не забыла, солдатики, его величество шлет вам привет. — Генрих Галлер обрушил на нее вереницу приготовленных фраз.
— Поистине, это ужасно, то, что творится сейчас. Крамольные настроения растут как лавина. На счастье он здесь. Материал имеется. Там будут довольны.
Он тяжело отдышался как гончая, догоняющая зайца. Завтра после раздачи подарков перед отъездом он вручит ей два блокнота. Цифры в одном соответствуют списку в другом...
— Отлично, — многозначительно сказала графиня и добавила, заметив приближающихся пленных, — да, да, я передам в Австрии все ваши приветы. — Генрих Галлер довольно ухмыльнулся.
На другой день была раздача подарков.
По дороге в канцелярию Генрих Галлер подскочил к графине Ревертер и подал ей записные книжки. Графиня и долговязый пан сели в бричку и отъехали на вокзал. Генрих Галлер долго смотрел им вслед, наблюдая как бричка завернула за лагерное кладбище и, увязая в песке, тронулась к городу. Пуговицы его были начищены, фельдфебельские галуны пришиты заново, и ему казалось, что он здесь, в Азии, охраняет интересы монархии.
Вернувшись к себе в землянку, он закурил сигару, найденную в одной из чужих посылок, и его взгляд случайно упал на стол. Там лежал блокнот. Испуганно он схватил его, открыл и прочел: «Указатель имен». Фельдфебель затрясся всем телом и принялся обшаривать карманы, сам не понимая, что делает. Потом уселся на самодельный топчан, и ему все стало ясно. Блокнотов было три. В спешке он ошибочно схватил чистый незапятнанный крамольными именами блокнот и второй с надписью «Заметки имперско-королевского фельдфебеля». Графиня Ревертер везет их сейчас в Австрию, а список мятежников остался на столе.
Генрих Г аллер выскочил из землянки. Он выбежал на. холм над лагерем и увидел, как далеко по степи в ночной тьме расстилается сноп искр уходящего поезда. Паровоз, увозивший его заметки, насмешливо засвистал.
«Заметки имперско-королевского фельдфебеля Генриха Галлер» графине удалось благополучно провести через границу. Она немного удивлялась, зачем он дал ей еще небольшой чистый блокнот. В соответствующих учреждениях Австрии в свою очередь показались странными загадочные цифры перед революционными изречениями в дневнике крамольного фельдфебеля. Однако об этом долго не рассуждали, и недавно я прочел в газете, полученной окольными путями с родины, что имущество имперско-королевского фельдфебеля Генриха Галлера 13 пехотного полка конфисковано за государственную измену и подрыв военной мощи империи.

Перевел с чешского Ю. Аксель

Примечания

1. В лагерях австрийских военнопленных при поддержке царского правительства, рассчитывавшего на использование их в своих целях, формировались так называемые «чешские легионы», которые должны были воевать против Австро-Венгрии. В 1919 г. значительная часть этих легионов, задержавшаяся в России, спровоцированная своими офицерами, выступила против советской власти в Сибири (Чехословацкий мятеж)
Примечание к примечанию от HASEK.ORG: Восстание чехословацкого корпуса, вызванное конфликтом с Советской властью, началось в конце мая 1918 года, почти одновременно по всей линии железной дороги, которой следовали растянутые эшелоны легионеров: от Иркутска и Челябинска до Самары и Пензы.