Герр Линдингеру не везло. С самого раннего детства. Уже когда его, запеленатого, женщина несла в церковь крестить, взбесившийся бык чуть-чуть не поднял ее на рога. Когда ему надели первые штаны, чтобы все уже издали могли различить, что перед ними мужчина, он в первый же день повис на гвозде ведущего через ручей деревянного моста.

Сравнительно быстро затем следовали одно за другим другие несчастья и неприятности. Там он с чердака упал на лучшего гусака своей матери и убил его. Хотя себе он и не причинил вреда и далее нашел, что падать на гусей весьма приятно (словно в постельку ложиться), но мать его как будто была иного мнения, и маленький Франц тогда-то впервые вступил в соприкосновение с тростью, с тех пор постоянно применявшейся в его семье.
Совершенно неправильно, однако, было бы полагать, что молодой Линдингер был заносчив. Катастрофы случались сами собой. Одно несчастье проходило, чтобы уступить место следующему.

Я. Гашек. Торговля гробами. Илл. И. Муратова


В школе он с линейкой в руке подкарауливал за дверью товарища и, разумеется, ударил ею по носу неожиданно открывшего дверь директора.
Когда он впоследствии, в то время, когда все порядочные люди должны влюбляться, стал выбирать нежных девушек, то влюблялся обычно в таких, которые лишь водили его за нос.
В общем влюблен он был в двенадцать женщин. Девять из них вышли замуж за других, после того как поклялись ему не выходить ни за кого другого, кроме него. Оставались три. Одна из них убежали с другим. Вторая по ошибке облила его кислотой, а третья, бывшая разведенной женой, чего он не знал, вернулась к мужу.
Чтобы он ни предпринимал, кончалось оно всегда скверно.
Ом наступил на государственную службу. Однажды, возвращаясь со службы, попал в толпу и не успел оглянуться, как был арестован.
В полиции в его карманах нашли камни, и к крайнему своему удивлению он узнал, что бросал ими в драгун. Его приговорили к двум месяцам, он лишился должности, подал апелляцию на признание его виновным и на размер наказания, и суд увеличил ему срок до пяти месяцев.
Отбыв наказание, Линдингер открыл торговлю косметикой. Поселился он в городишке, где из 900 жителей 280 были рабочими стекольной промышленности.
Разумеется, эти добрые люди не покупали его пудру и крем для смягчения кожи, тонкие туалетные мыла, духи, зубные порошки и благовонные мази для придания упругости бюсту и ращения волос.
Он продал поэтому все за бесценок аптекарю в гарнизонном городе, но не успел еще отправить товара, как в магазине его вспыхнул пожар, уничтоживший все его имущество.
Тогда Линдингер поехал в город, чтобы застрелиться, в госинице лег в постель, схватил револьвер, выстрелил, однако пуля, вместо того чтобы попасть ему в голову, пролетела сквозь тонкую деревянную перегородку в соседний номер, где у какого-то вояжера выбила из рук чашку чая и в чемоданчике его разбила несколько образчиков флакончиков с ликерами.
Последствием этого дня для него были длительные неприятности, штраф и платежи в возмещение убытков. Хозяин гостиницы вел себя так, словно несчастный герр Линдингер своим выстрелом превратил в развалины всю его гостиницу, а у вояжера его флакончики-образчики превратились в гекто-литровые бочки с ликером.
Неудивительно, что лицо герр Линдингера после всех этих огорчений приняло бесконечно грустное выражение.
Однажды он прочел, что по случаю смерти владельца большая торговля гробами распродает по низким ценам свои запасы гробов.
Герр Линдингер раздумывал недолго. Он понял, что вечное его невезенье, беспрестанные его несчастья принуждают его к торговле чем-либо чрезвычайно печальным. Вскоре он уяснил себе и громадные преимущества торговли гробами, так как это ведь товар всегда находящий сбыт.
— Ведь вот, поди-ж ты, — сказал он себе, — я уже глядел в лицо смерти, почему бы мне и не работать с гробами?
Он купил запас гробов и стал искать местность, где мог бы с ними обосноваться. Кто-то из его знакомых сказал ему, что в Нижнеопатровице подобной торговли нет ни оптовой, ни розничной и что помимо этого в этой местности суровый климат.
Он подал заявление о выдаче ему разрешения, и три недели спустя в Нижнеопатровице к одному дому прикрепили вывеску:

ФРАНЦ ЛИНДИНГЕР

Известная оптовая торговля

всевозможными гробами для

мужчин, дам и детей

У герр Линдингера на складе было более трехсот гробов. Разгуливая среди них по магазину, он улыбался. На душе у него было хорошо. Наконец-то он имел товар, необходимый каждому дому.

Вечером в ресторанчике Линдингер познакомился с наиболее уважаемыми гражданами местечка, и хорошее настроение его несколько испортилось. Говорили о свирепствующей в этом году эпидемии гриппа, и он пожаловался на боль в груди.
— Здесь вы выздоровеете, — сказал ему податной инспектор, — местность здесь очень здоровая.
— Черт возьми, это удручает меня, — вздохнул герр Линдингер, и лицо его омрачилось.
Две недели спустя он ходил с поникшей головой. До сих пор ни одного покупателя.

— Я большой идеалист, — сказал он себе, — если бог захочет, то кто-нибудь все же умрет. Через месяц он ходил словно тень и тщетно пытался, приманить покупателей следующей прикрепленной к двери надписью:

ТАКЖЕ В РАССРОЧКУ

Прохожие казались ему сплошными глыбами жира, олицетворением здоровья.
Часами вздыхал он в своей лавке:
— Господи боже мой, эта местность такая здоровая!
Ночью ему снились сильные эпидемии, холера, сыпной тиф, магазин его едва в состоянии был вместить всех плачущих вдов и родственников... Сорок гробов в день, пятьдесят гробов... Умирали целые семьи... Как раз в тот момент, когда он отсылал телеграмму: «Вышлите немедленно 1200 гробов большой скоростью», герр Линдингер проснулся от своего чудесного сна, один среди своих гробов, и никто не приходит, никто не открывает двери с плачем, прося его прийти снять мерку.
Он попробовал такой способ.
В ресторанчике вечером за пивом он повел разговор о том, что в Китае все постоянно думают о своем последнем часе. Там каждый уже при жизни стремится приобрести себе красивый гроб. Муж дарит гроб жене, дети — родителям…
Говорил он, как ангел. Хвалил этот обычай и закончил замечанием, что не худо бы ввести этот обычай и у нас. Он показал бы хороший пример, и готов для устраиваемой через неделю с благотворительной целью лотереи пожертвовать прекрасный дубовый гроб. Если бы это привилось, он готов к каждому третьему гробу давать бесплатно в придачу один детский гроб.
Присутствующие сначала переглянулись, затем озабоченно взглянули на него и, наконец, устроитель лотереи сказал ему, что разыгрывать можно предмет весом не более одного кило.
Глубоко огорченный он вертелся домой и ночью изготовил следующий плакат, который вывесил в витрине:


«Кто у меня покупает гроб, получает бесплатно смертную рубаху из чистого полотна. Кто заказывает детский гроб, получает бесплатно коллекцию картинок для гроба. При больших заказах каждый десятый гроб бесплатно. Обращаю внимание на то, что неподходящие гробы обмениваются».


— Ну, если это не поможет, то не знаю, — сказал он себе полный надежд. И это не помогло.

Я. Гашек. Торговля гробами. Илл. И. Муратова



Он начал страдать галлюцинациями, слышал звон похоронного колокола, всякий раз выбегал, чтобы спросить, кто умер, и возвращался разочарованный.
Потом он как-то раз в обществе обмолвился, что у него есть брат, судовой врач, в настоящее время находящийся в Индии, где свирепствует чума, и что он ему писал, чтобы тот срочно приехал сюда.
В ресторанчике Линдингер говорил, что родители для того, чтобы закалить детей, должны давать им теперь зимой бегать босиком по снегу.
Но затем вдруг как-то лицо его прояснилось. Один из обитателей местечка на охоте случайно выстрелил себе в живот, и говорили, что он от ран уже не оправится. Линдингер потирал себе руки и говорил, что отпустит ему гроб, какового в Нижнеопатровице еще не видели.
И эта надежда оказалась тщетной. Раненого отправили в больницу в Прагу. Линдингер долго бежал за повозкой и с отчаянием кричал:
— Не возите его в Прагу, я вам дам 50 процентов скидки.
Опасения его сбылись. Надежду его похоронили в Праге.
Затем как-то окружного врача, приехавшего, чтобы привить оспу детям, кто-то ночью ударил палкой по цилиндру. Подозревали, что это был герр Линдингер. Одновременно с этим в управление начальника округа поступило анонимное ходатайство о том, чтобы высокое управление запретило врачу лечить больных.
Это было во вторник. В среду же жандарм, которому было поручено расследование дела о нападении на окружного врача, нашел герр Линдингера повесившимся на гвозде у своей двери. Странно было, что на лице его застыла довольная улыбка. Объяснялось это следующей, найденной около трупа запиской:
«Один гроб я все же пристрою».
Впоследствии установили, что на письменном столе его было неоконченное письмо, адресованное в Венский бактериологический институт, в котором он просил выслать ему двадцать ампул с бациллами сыпного тифа.
Он в самом деле был энергичным коммерсантом.

Заметки к публикации: 

Первое издание: Obchod s rakvemi. «Humoristické listy», 13 марта 1914 г.

Издание на русском: Я. Хашек. Торговля гробами. // Вокруг света. 1936. № 10. С. 25-27.

Рис. И. Муратова