Несколько дней назад на набережной, у Рудольфинума,1 на ступенях лестницы, ведущей к реке, в третьем часу ночи я нашел цилиндр, а в нем — записку такого содержания:

«В канцелярии стало известно, что я сочинил пьесу. Глава отдела, старший советник Базилиш, вызвал меня к себе в десятом часу утра и вел себя непривычно добродушно.
— Ну кто бы мог подумать, — удивлялся он, — что вы этакая штучка! И вдруг — на тебе, ни с того ни с сего узнаю, что вы — талант, я бы даже сказал — мастер на все руки. Оказывается, вы наладили счетную машинку, починили канцелярские часы и, наконец, во внеурочное время написали пьесу. Несколько лет назад служил у нас один такой же вот умелец. Тоже чинил часы, писал стихи и даже изобрел какой-то особый музыкальный инструмент. К сожалению, последнее изобретение испортило ему карьеру, поскольку он этот свой инструмент принес в канцелярию, где происходила ревизия, и вздумал поиграть на нем — да так, что окна задрожали. Возраста он был вашего, тоже еще не был в штате, ну, дирекция и дала ему понять, что ему лучше всего было бы освободить занимаемое место. Вы, всезнайки, занятные таки люди. На все руки мастера, все-то вам известно, а частенько бывает невдомек, что значит употребить свои знания в подходящем месте и в нужный момент. Однако к чему теперь разбирать ваши поступки, да и недосуг; сегодня мне бы хотелось — поскольку вы талант, все умеете и все вам ведомо — поговорить с вами об одном деликатном обстоятельстве. Моя золовка, супруга имперского советника Гаранта, приобрела себе щенка, овчарку шотландской породы. Пес умен необыкновенно, понятливый, ласковый такой, но есть у него один недостаток — знаете, он нечистоплотен. Вот тут-то и заключается деликатность этого случая. Золовка моя, стало быть, обратилась ко мне с просьбой обучить ее песика чистоплотности. На улице пес этот ведет себя очень деликатно, видно, у него перепутались понятия. Тесть объясняет это психологическими перегрузками у животного. Однако к чему заниматься психологией этого пса, когда факты говорят сами за себя, и говорят страшную правду. Мягко выражаясь, песик принимает ковер за мостовую и устраивает в комнате непорядок, свинство. Вы понимаете, что задача, возложенная на меня моей золовкой, выше моих сил, поскольку я перегружен делами по службе настолько, что у меня не остается времени обучать чистоплотности доверенного моим попечениям песика. Я — старший в семье, ко мне идут родственники советоваться в самых щекотливых случаях, я охотно дам совет, помогу, растолкую, но в вопросе, деликатно выражаясь, нечистоплотности я беспомощен. И тут я вспомнил о вас, который умеет все. Вы молоды, жизнь распахнута перед вами, вы полны энергии, сочиняете пьески, починяете счетные машины и настенные часы, и я прошу вас: возьмите на себя заботы об этом щенке, научите его опрятности, воспитайте из него приличную собаку, втолкуйте ему, чем ковер отличается от мостовой, как различить тумбу и угол шкафа, в общем — перевоспитайте собаку, молодой человек. Моя служанка приведет ее к вам после обеда. Песик такой умненький, такой привязчивый, он вам понравится.
Итак, в тот же день к вечеру это чудовище доставили мне на дом. Нет слов, чтобы описать, как этот щенок себя вел и чего только не натворил в ближайшие четверть часа. Хозяйка моя чуть не спятила и сказала, чтобы все это я прибирал сам, и, видно, у нее возникло большое желание вышвырнуть на улицу нас обоих.
Я вывел эту нечисть наружу и водил его по городу больше двух часов. Я заглядывал всюду, во все места, где встречаются собаки. Он же ничем не давал себя обмануть — ни действием, ни взглядом. И все-таки я останавливался, уговаривал его, шлепал, приводил разные достойные подражания примеры: «Вот видишь, песик, что значит поступать благоразумно! Посмотри, как поднимает ножку эта мохнатая кроха!»
Прохожие останавливались, хохотали, а я в растерянности, подбирая слова поприличней, объяснял каждому, в чем состоят мои затруднения с этим песиком.
— Чего же вы добиваетесь, ведь он все сделал дома, и нечего теперь терзать его, таская по улицам, — сказал мне какой-то мужчина.
В общем, он был совершенно прав.
— Ткните его в это носом, — посоветовала мне одна женщина.
Вокруг меня образовалась толпа, так что не обошлось без полицейского, который поинтересовался, что произошло.
Я и полицейскому в приличных и деликатных выражениях объяснил, что должен обучить пса чистоплотности.
— Это ваше личное дело, — заметил он, — и нечего собирать вокруг себя людей. Разойдитесь, господа!
Полицейский был абсолютно прав.
Политикой тут и не пахло.
Я поволок пса домой, ослабляя поводок, чтоб он мог держаться вольнее. Коварный пес удовлетворился обнюхиванием тумб, не произведя ни намека на действие, которого я страстно ожидал.
Правда, время от времени пес садился на землю и удовлетворенно оглядывался вокруг своими умненькими глазками — точь-в-точь как на трогательной картине «Пес у могилы своего хозяина».
Присаживался он, однако, абсолютно платонически, только остроконечные ушки ставил торчком.
Наша умопомрачительная одиссея продолжалась еще часа два, причем я постарался тремя сосисками возместить щенку все, что он вывалил у меня дома; в этом пункте системы воспитания молодой шотландской овчарки я намеревался быть последовательным.
Увещевания, однако, ничему не помогли, зато, когда я отпирал дверь своей квартиры, глаза его сияли от счастья. Он в нетерпении наскакивал на дверь, оглушительным лаем разбудив весь дом, и уже с порога начал удовлетворять свои естественные нужды в полном убеждении, что эти действия и являются единственно верными, поскольку на людях пес обязан быть опрятным.
Совершив все, что замыслил, пес доверчиво растянулся у моих ног, удовлетворенно вертя толстым хвостом и облизываясь на радостях...
Меня охватило отчаянье. Хватило бы одной пули... Ведь я обманул доверие своего шефа. Завтра приедет «Зеленый Антон»,2 и не видать мне штатной должности...»
Здесь послание обрывалось.
Перечитав записку вместе с подоспевшим полицейским, мы поняли, какая существует связь между неопрятным щенком, цилиндром и водами Влтавы.

 

«Гумористицке листы»—23.12.1910.

 


Примечания

1. Комплекс зданий, где размещается большой концертный зал Праги. Построен в XVIII веке.
2. Полицейская машина.

 

 


 

Заметки к публикации: 
Первое издание: № 453. „Tajemné psaní“, Humoristické listy 54, 1910, č. 1, 23/12, str. 10-11.
 
Издание на русском: Танственное послание (Пер. Е. Мартемьяновой). Талантливый человек. М., 1983. С. 86 - 89.