Из жизни Карела Брода

В ту пору, когда налоговая деятельность министра финансов переживала свой расцвет, Карел Брод влюбился. И так как увлечение было нешуточное, Брод заявил о нем в соответствующие инстанции. После чего был внесен налоговой инспекцией в список влюбленных. Со свойственной для официальных бумаг точностью по первым числам каждого месяца ему стал приходить счет на уплату любовного налога. Поскольку его занесли во второй разряд любовников, то Карел Брод выплачивал каждый месяц всего по две кроны налога, получая взамен бумагу, предъявив которую не подлежал задержанию, даже если полиция застигала его в обществе подруги.

Потом Брод обручился со своей милой. Чиновник составил протокол и повысил налог. Вместе с официальной бумагой Брод получил металлический жетон на шею, в соответствии с законом от 30 сентября 1921 года.
Поскольку этот же закон требовал уведомления соответствующей инстанции о всякого рода торжествах на предмет налогообложения, Карел Брод написал, что по случаю помолвки такого-то числа устраивает обед, участникам которого будет подано браницкое пиво, мацешковские вареные колбаски и т.п. Программу приема требовалось изложить до мельчайших подробностей, дабы налоговая инспекция, прежде чем выдать на него разрешение, могла установить соответствующую таксу. Впоследствии на каждом банкете присутствовал финансовый инспектор с целью проверки, не совершено ли недозволенное отступление от сделанного заявления.
Подошел день свадьбы. Влюбленные были зарегистрированы сначала в костеле, затем — в налоговой инспекции.
Сумма свадебного налога — он назначался в зависимости от размера приданого и красоты невесты — составила для супругов Брод 732 кроны 27 геллеров.
На уплату налогов, считая со времени знакомства молодых людей до дня свадьбы, ушла большая часть жениного приданого.
Карел Брод ходил как помешанный. Каждый божий день клял министра, придумавшего эти налоги. Почти сожалел, что не остался холостяком, поскольку налоги с холостяков были почти на треть меньше.
Только теперь он осознал весь ужас будущей супружеской жизни. Ненасытная государственная казна требовала уплаты налога с первой брачной ночи, с рождения каждого ребенка, с появления у него первого зуба и т.д. и т.п.
Жаловаться было некому и некуда. Депутаты, с коих поборы изымались в уменьшенном размере, не осмеливались протестовать против новых финансовых тягот из страха лишиться этого преимущества. Стоит опоздать с уплатой — финансовый экзекутор тут как тут, да такой дошлый, что сразу призовет тебя к порядку.
С головой у Карела Брода становилось все хуже и хуже, и об этом можно судить, например, по тому, что, даже внося налог со смерти тещи, он нисколько не радовался.
Поскольку Карел Брод был человеком покладистым, бесконечная выплата налогов оказалась для него роковой.
Постоянные выплаты налогов истерзали его, разбили семейное счастье, о котором он столько мечтал.
В конце концов Карел Брод угодил в сумасшедший дом. По странному стечению обстоятельств, его палата оказалась по соседству с палатой бывшего министра финансов, инициатора введения налогов на холостяков, любовников и супругов.

«Карикатуры» — 22.07.1909