Преступление

Пан Долейшка был молод и состоял чиновником на государственной службе. Он ревниво относился к обязанностям по работе, платонически обожал свою невесту и вообще слыл человеком пристойным и богобоязненным.

В тот самый вечер, который столь неожиданным образом изменил всю его жизнь, пан Долейшка скромно отужинал в ресторанчике одного колбасного заведения и, как обычно, выпил стакан содовой. Закурив сигару «Порто-Рико», он в состоянии роскошного благодушия отправился на Скальную улицу, где в семь часов должен был встретиться с невестой и ее мамашей: все трое условились пойти в кинематограф.
К месту свидания Долейшка пришел на четверть часа раньше срока и потому разгуливал взад и вперед по тротуару, глазея на афиши. Вдруг он заметил толпу бегущих людей... И не успел он подивиться эдакой невидали, как кто-то огрел его шашкой по спине.
Долейшка упал. Четыре полицейских бросились на него.
— А... попался, негодяй! — прорычал один из них, не переставая тузить жениха по голове. — Я тебе покажу, как демонстрации устраивать!
— Небось, больше не полезет, — добавил другой и, пнув Долейшка сапогом, загремел: — Встать! Мерзавец! Именем закона ты арестован!
Они поставили его на ноги и поволокли вниз по улице. На углу один из полицейских поддал пинка какой-то дамской шляпке. Долейшка узнал в ней головной убор невесты.
Его охватило отчаяние. Он начал вырываться, пронзительно крича:
— Послушайте!.. Я ожидал невесту, я государственный чиновник...
Блюстители порядка молча подгоняли его шашками. Только один хмуро отозвался:
— Тем хуже для тебя, свинья.
За углом к ним присоединились четверо конных жандармов. К этому времени Долейшка уже лишился воротничка и переднего зуба. А его тащили все дальше и дальше. Не сделали они и ста шагов, как у него в нескольких местах расползлось пальто. Долейшка заплакал. Кто-то сбил у него с головы шапку и отшвырнул ее ногой. Один из полицейских схватил жениха за штаны. Штаны лопнули. Сзади вылезла рубаха. Полицейский вытащил ее еще больше и пожурил арестованного.
— Эх ты, сопляк...
Из носа у Долейшка текла кровь, капая прямо на белоснежный жилет. Правая щека у него опухла. На лбу красовалась шишка. Под левым глазом синел кровоподтек.
Наконец «бунтовщика» впихнули в канцелярию полицейского участка. Там ему набросили на голову мешок и принялись дубасить. Сначала из мешка доносились придушенные вопли, потом все стихло. Долейшка потерял сознание.
Очнулся он на нарах одиночной камеры в одном нижнем белье. Он никак не мог понять, что с ним происходит, и только чувствовал себя очень разбитым. Так прошло некоторое время. Затем дверь отворилась, ввалились двое надзирателей, схватили его и потащили в канцелярию. В канцелярии на столе Долейшка увидел останки своего наряда, а за столом надутую физиономию полицейского комиссара. Этого оказалось достаточно, чтобы Долейшка вспомнил обо всем случившемся и принялся причитать. За его спиной стояли арестовавшие его полицейские.
— Обыскать карманы! — приказал комиссар. — Выудить все, что там есть!
Полицейские вылавливали из карманов долейшкова костюма обломок кирпича, уголь, три булыжника...
Арестованный заломил руки:
— Я шел на свидание...
Комиссар ухмыльнулся:
— Эти шуточки тебе дорого обойдутся! Как звать?
Начался допрос. Долейшка сообщил свою фамилию, подданство, место службы; сказал, где родился и кто был его отец. Полицейские поочередно давали показания. Ослушался приказа разойтись. Повалился на землю, брыкался — насилу взяли. Ругался, угрожал. Говорил, что будь у него револьвер, он нашел бы в кого пальнуть. Намекал, стало быть, на них, полицейских, либо на кого другого.
После этого арестованного обмерили, сфотографировали и снова водворили в одиночку.
На другой день началось судебное следствие. Долейшка обвинили в насилии над обществом, в крамольном митинговании, в расточении опасных угроз, в оскорблении блюстителей закона, — словом, во всем том, в чем он никогда не был виновен. Через месяц неудачливого жениха приговорили к году строгого тюремного заключения. Уликами против него послужили домыслы четырех полицейских и булыжники, каким-то чудом попавшие в карманы его одежды.
Со стороны обвиняемого на суде не было ни одного свидетеля, если не считать его невесты, которая призналась, что Долейшка действительно назначил ей свидание на Скальной улице.
Теперь, разумеется, она порвала с паном Долейшком всякие отношения.
А его отвезли в тюрьму, и он превратился в обыкновенного преступника.
Случилось так, что один из тех полицейских, которые постарались упрятать «негодяя» Долейшка за решетку, оставил службу в полиции и заделался главным надзирателем как раз в той самой тюрьме, где отбывал свое наказание Долейшка. За две недели до освобождения Долейшка повстречал старого знакомого в коридоре. И что вы думаете? Этот матерый уголовник кинулся на нового надзирателя и... задушил его. Просто подумать страшно, до чего нынче пали нравы! Ни на грош нету почтения к начальству.
Убийца снова оказался на скамье подсудимых. На сей раз ему влепили «пожизненно».
А все из-за чего? Только из-за того, что человек хотел сходить со своей невестой в кинематограф.
1908 г.

Перевел с чешского Игорь Иванов