Рекламная сцена

 

(Американская юмореска)

 

По одной из оживленнейших улиц американского города, название которого не имеет значения, в час пик шли навстречу друг другу два человека приятной наружности, с чисто выбритыми лицами.

Они почти столкнулись, и тут господин в сером цилиндре спросил господина в мягкой шляпе:

– Простите, сэр, не имел ли я чести встречаться с вами?

– Отнюдь нет, сэр, я вас не знаю, – ответил господин в мягкой шляпе.

– Это поразительно! – громко, чтобы было слышно прохожим, воскликнул первый. – Итак, вы утверждаете, что никогда меня не видели?

– Никогда, – удивленно подтвердил второй.

– Тогда разрешите спросить, – продолжал господин в сером цилиндре, – почему вы так внимательно разглядывали меня издали?

Во время разговора вокруг них начали собираться зеваки.

– Эти господа могут подтвердить, что я на вас не смотрел, – сказал второй.

– Нет, смотрели, сэр! – весьма громогласно ответил первый. – Если вы джентльмен, извольте ответить, почему вы это делали!

– Я вас не знаю, считаю ваш вопрос совершенно неуместным и…

– Продолжайте, пожалуйста, что «и»… – сказал первый господин. – Что вы хотели сказать этим «и»?

– Я не собираюсь отвечать, – спокойно проговорил второй и, обращаясь к окружающим, которые с возрастающим интересом прислушивались к этому необычному спору, добавил: – Господа могут подтвердить, что я не сказал ничего дурного.

– Тогда, значит, думали нечто дурное, не так ли, господа? – спросил возбужденно первый.

– Я отказываюсь отвечать и на этот вопрос, – сказал второй господин, – так как…

– Что «так как»? – прервал его господин в сером цилиндре. – Вы хотели, по‑видимому, сказать: «Так как не собираюсь больше пачкаться о вас»?

– Я этого не говорил, – возразил господин в мягкой шляпе, – потому что…

– Что вы разумеете под этим «потому что»?

– Абсолютно ничего, сэр!

– Но вы сделали на этом «потому что» какое‑то особое ударение, сэр.

– Не думаю.

– Ну, так не обременяйте меня своим присутствием, – раздраженно рявкнул первый.

– Я могу стоять, где мне угодно, хотя…

– Словом «хотя» вы собирались оскорбить меня, сэр! – прорычал господин в сером цилиндре.

Количество зевак и любопытных между тем возросло.

– Вас? И оскорбить?! – спокойно ответил второй господин. – Едва ли это возможно!

– Что вы хотели сказать этой фразой?

– Ничего, кроме…

– Что вы разумеете под словом «кроме»?

– Под словом «кроме», – ответил второй рассудительно, – я разумею, что вы, сэр, осел.

– Дайте ему! – посоветовал кто‑то из зрителей. – Пристрелите его!

Господин в сером цилиндре поставил свой цилиндр на землю и начал засучивать рукава.

– За это вы ответите, сэр! – крикнул он.

– А ну, подойдите! – произнес второй. – Повторяю еще раз, что вы осел!

– О’кей! – воскликнул первый. – За это я выбью вам зубы!..

– Попробуйте!

– Что ж, попробую! – угрожающе произнес первый и стукнул господина в мягкой шляпе по зубам с такой силой, что тот упал на землю.

Наступила сумятица. Все бросились на зачинщика… Но в это время потерпевший поднялся, встал против своего противника, которого присутствующие уже собирались линчевать, и совершенно спокойно сказал:

– Леди и джентльмены, посмотрите на мои зубы: не пострадал ни один из них. – И он показал окружающим свою челюсть, в которой сверкали прекрасные белые зубы.

– Джентльмены, смотрите и помните! Мои зубы искусственные. Фирма «Мартенс и К°» производит несокрушимые искусственные зубы – наилучшую замену настоящим!

После этого первый господин взял второго под руку, и оба они прокричали:

– Рекомендуем вам искусственные зубы фирмы «Мартенс и К°»!

Затем оба, закурив сигары, спокойно отошли.

 

* * *

 

До сего дня эти двое служащих фирмы «Мартенс и К°» были добрыми приятелями. Но после вышеописанной сцены между ними возникли разногласия по денежному вопросу.

– Вильям, – сказал второй, когда они после своего выступления пошли подкрепиться в ресторан, – вот твои три доллара.

– Мне полагается получить еще два, Джон, – возразил Вильям. – Ведь господа «Мартенс и К°» платят нам по пять долларов в день.

– Правильно, – ответил Джон. – Но со вчерашнего дня ты должен мне два доллара.

– Ничего подобного!

– Вильям, – сказал Джон беспокойно, – разве ты не помнишь, что занял их у меня вчера до того, как упился?

– Я не упивался, – защищался Вильям. – Это ты был пьяный.

– Хорошо, – ответил Джон. – Ты был трезв и не занимал этих двух долларов, ты просто взял их у меня.

– Но я взял только свои, Джон, потому что позавчера ты вынул у меня из кармана мундштук для сигарет стоимостью в два доллара.

– Мистер Вильям, вы лжец!

– Мистер Джон, вы вор!

– Пьяница!

– Черномазый!

В зале ресторана раздался своеобразный звук, происхождение которого объяснил мистер Вильям:

– Мистер Джон, за эту пощечину мы еще рассчитаемся!

И служащие фирмы «Мартенс и К°» разошлись во гневе…

– Джентльмены! – сказал мистер Мартенс на другой день, когда бывшие друзья явились в канцелярию фирмы. – Наш компаньон мистер Уоттер был весьма доволен, можно даже сказать, восхищен тем, как великолепно вы сыграли вчера вечером на Четвертой авеню рекламную сцену. Вы провели ее совершенно естественно, – за что выражаю свою признательность как вам, мистер Джон, так и вам, мистер Вильям. Сегодня вы сыграете нашу рекламную сцену на Шестой авеню в семь часов вечера. Проведите ее как можно естественнее. Я уже говорил с начальником полиции, и он мне обещал не чинить вам никаких препятствий, так как не видит в этом ничего противозаконного…

Мистер Вильям, водрузив на голову серую шляпу, ушел с завереньями:

– Будьте спокойны, мистер Мартенс, нашу рекламную сцену мы сыграем самым естественным образом…

Итак, в семь часов вечера по Шестой авеню шли навстречу друг другу мистер Вильям в сером цилиндре и мистер Джон в мягкой шляпе.

Мистер Уоттер, компаньон мистера Мартенса, был восхищен сегодня еще более, чем вчера, так как в голосе мистера Вильяма звучал подлинный гнев.

Сцена протекала вполне естественно.

– Вы хотели, по‑видимому, сказать: «Не собираюсь больше пачкаться о вас»? – говорил мистер Вильям мистеру Джону, подхватывая уже известную нам фразу: «Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, так как…»

– Я этого не говорил, – произнес мистер Джон, – потому что…

– Что вы разумеете под этим «потому что»?

– Абсолютно ничего, сэр!

– Но вы сделали на этом слове какое‑то особое ударение, сэр.

– Не думаю.

– Ну, так не обременяйте меня своим присутствием!

– Я могу стоять, где мне угодно, хотя…

– Словом «хотя» вы хотели оскорбить меня, сэр!

– Вас? И оскорбить? Едва ли это возможно.

– Что вы хотели сказать этой фразой?

– Ничего, кроме…

– Что вы разумеете под словом «кроме»?

– Великолепно! – воскликнул мистер Уоттер, компаньон мистера Мартенса, находившийся в толпе.

– Под словом «кроме» я разумею, что вы, сэр, осел!

– Потрясающе! – восхищался мистер Уоттер, так как мистер Вильям с еще более угрожающим видом, чем вчера, начал засучивать рукава.

– За это вы ответите, сэр, – говорил мистер Вильям мистеру Джону.

– А ну, подойдите! – отвечал мистер Джон. – Повторяю еще раз: вы осел!

– О’кей! – воскликнул мистер Вильям, набросился на мистера Джона, повалил его на землю и начал молотить, приговаривая: – Это тебе за вчерашнюю пощечину, вор!

– На помощь! – закричал мистер Уоттер в ухо полицейскому, который спокойно наблюдал за этой сценой. – Вмешайтесь, пожалуйста…

– Это же разрешенная рекламная сцена, – возразил полицейский с улыбкой. – Господа играют необыкновенно естественно.

 

На следующий день в газетах появилось следующее сообщение:

«Нижеподписавшийся начальник полиции запрещает проведение рекламных сцен, поскольку на днях при подобной рекламной сцене мистер Джон, служащий фирмы «Мартенс и К°», получил, согласно медицинскому заключению, серьезные увечья от мистера Вильяма, служащего той же фирмы, причем у мистера Джона была полностью разбита его искусственная челюсть».

Заметки к публикации: 
Первая публикация: «Светозор», 28.4.1905.