Незадолго до нового 1919 года Красная Армия освободила Уфу. В городе начала издаваться ежедневная газета для бойцов и жителей. Редактором ее был назначен В. Сорокин, бывший комиссар 26-й стрелковой дивизии.
Гашека в январе 1919 года отозвали из Бугульмы в Уфу и назначили заведующим типографией, где печаталась новая газета, получившая название «Наш путь».
В самом начале января в дом № 4 по Александровской (ныне ул. Карла Маркса) вошел Ярослав Гашек. Он пришел в кабинет редактора «Нашего пути».
— Ярослав Гашек. Назначен политотделом 5-й армии заведовать типографией.— И протянул Сорокину записку от начальника политотдела 5-й армии И. Д. Чугурина.
Новый заведующий понравился и редактору, и рабочим. Он быстро освоился с обстановкой, со всеми перезнакомился. А когда готовился к выходу третий номер газеты, появился у Сорокина с пачкой исписанных листков и положил их на стол.
— Напечатайте, если подойдет.
Это был фельетон «Дневник уфимского буржуя». Сорокину он понравился. Гашек обличал мелкого городского буржуа с его мечтой о прекрасной, безоблачной жизни при белых. «Дневник» — одна из лучших вещей, написанных Гашеком в это время. Рассказ не только злой, но и очень смешной. Сорокин усомнился только по поводу одного места. Один из персонажей фельетона, белочешский капитан Паличка, сообщает о прибытии в Казань двух миллионов немцев. Редактор решил, что капитан завирается, и попросил Гашека исправить цифру. Но тот не согласился. Привел в пример гоголевского Хлестакова, который утверждал, что ему щи в кастрюльке прямо из Парижа в Петербург привозят, а из министерства присылают за ним тридцать пять тысяч курьеров.
Сорокин в конце концов согласился с автором, и фельетон был опубликован почти без изменений.
Благодаря этому фельетону Гашек познакомился и подружился со многими рабочими типографии. В своем заведующем они увидели не только начальника, но и остроумного и вместе с тем непримиримого к врагам человека.
Однажды Гашек пришел в типографию. У одной из машин стояли двое рабочих. Один посмотрел на Гашека и рассмеялся. Гашек подошел к рабочим.
— Почему вы засмеялись? Я, по-моему, ничего смешного не сказал!
— Да вот, прочел вашего «Уфимского буржуя». Очень вы его крепко разделали. И наборщики смеялись.
Гашек улыбнулся.
— Спасибо за похвалу. Если наборщики смеются, это отлично. Говорят, первыми критиками «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Гоголя тоже были наборщики.
На страницах «Нашего пути» Гашек боролся против спекулянтов и хищников-торговцев. Широко популярен был его фельетон «Об уфимском разбойнике, лавочнике Балакулине».
Особенно ценились рассказы и фельетоны Гашека, направленные против духовенства и религии. Отлично зная историю религии, Евангелие, церковные обряды, он бил по религии ее же оружием, высмеивая алчность, непомерную злобу и ханжество служителей церкви. Работа по разоблачению церковников была очень нужной. В Красной Армии было немало бойцов из глухих деревень, которые не могли себе представить, как это можно нападать на церковь, отречься от религии.
Гашек же срывал с церкви покровы благочестия, приводил зачастую в своих фельетонах цитаты из'евангельского писания, вскрывал лживую суть христианства.
В «Нашем пути» были опубликованы фельетоны «Жизнь по катехизису», «Трагедия одного попа», «Христос и попы», «Что такое отделение церкви от государства».
Особенно характерен по своей остроте фельетон «Жизнь по катехизису». В нем приводится невыдуманный разговор Гашека с попом, у которого при обыске нашли пулемет и несколько бомб. Попа повели на расстрел, а Гашек завел с ним разговор о бессмертии души и вечном блаженстве. «Я хотел его успокоить,— писал Гашек,— и разговорился с ним о воскрешении из мертвых, которого он, по символу веры, должен ожидать. Не подействовало. Ревел ,Ца всю деревню... Когда же я с ним заговорил о пользе, какую могут принести размышления о смерти, воскресении и о последнем суде, о вечном блаженстве, поп не выдержал, упал на колени: «Простите, больше не буду стрелять в вас...»
Острие своей сатиры писатель направлял и против провокаторов, которые с помощью слухов пытались дезориентировать население, посеять панику. В небольшом фельетоне «Уфимский Иван Иванович» и в других статьях он обрушивался на таких людей, делал их посмешищем.
Кроме работы в типографии и обширной журналистской деятельности, Гашек выполнял в Уфе и целый ряд других партийных поручений.
12 января по инициативе Гашека было созвано собрание коммунистов-иностранцев, бойцов 5-й армии. На собрании присутствовало свыше трехсот пятидесяти человек. Обсуждались вопросы организации иностранных коммунистов, рекомендации агитаторов для Красной Армии, современное положение. Кроме того, были проведены выборы в партийный комитет новой организации.
Здесь, на собрании, была основана Иностранная партия коммунистов-большевиков. И членом комитета стал Ярослав Гашек.
Опыт показал, что тех форм работы среди военнопленных, которые уже использовались, было недостаточно. И комитет Иностранной партии коммунистов решил издавать собственный журнал «Красная Европа». Первый номер журнала вышел в свет 15 февраля 1919 года. Журнал выходил раз в неделю. Первые две страницы были русские, третья венгерская и четвертая немецкая. Гашек активно сотрудничал в журнале. Здесь было опубликовано несколько его статей. 22 февраля была Напечатана статья, посвященная годовщине образования Красной Армии,
В Уфе произошло еще одно событие, которое имело большое значение для всей последующей жизни Гашека. Он познакомился с Александрой Гавриловной Львовой. Шулинька, как ее называл Гашек, была работницей типографии. Работала она здесь с детства: сначала была на побегушках, потом приобрела профессию — стала наладчицей литографской машины. Сначала Шуру смущало, что новый заведующий типографией обращает на нее внимание, но Гашек не был назойлив. И только спустя некоторое время они стали видеться вне типографии.
В один из зимних вечеров в домике сторожа винного склада Андрея Дмитриевича Александрова ждали возвращения Шуры с работы.
Шура появилась в семье Александровых, когда ей было три года. В 1897 году Андрей Дмитриевич взял ее на воспитание из многодетной нищей семьи. Прошли годы. Шура стала таким же равноправным членом семьи, как младшие дочери Лида и Зоя. Ее заботы, ее радости были заботами н радостями всех.
И вот сегодня Шура, всегда такая аккуратная, задерживалась. Мать волновалась: время было тревожное.
Лида и Зоя при свете коптилки готовили уроки.
Стукнула дверь. Вбежала Шура. Анна Андреевна облегченно вздохнула. Но вдруг все подняли головы. За спиной у Шуры стоял незнакомый военный.
— Мама, познакомьтесь, пожалуйста, Это Ярослав Гашек. Я выхожу за него замуж.
Официально брак был оформлен в Красноярске 15 мая 1920 года. Есть в книге регистрации браков и соответствующая запись: жених — Ярослав Романович Гашек, род занятий — начальник Интернационального отделения политотдела 5-й армии; невеста — Александра Гавриловна Львова, род занятий — печатница типографии газеты «Красный стрелок».
Кстати, до сих пор исследователи затрудняются сказать, почему Гашек стал Романовичем. В некоторых воспоминаниях, например, у писателя Ивана Ольбрахта, упоминается другое отчество — Осипович, что, очевидно, было искаженным от Йозефович. Однако, большинство людей, помнивших Гашека, в своих записках утверждают, что звали его Ярославом Романовичем. Именно это отчество фигурирует в членском билете Российской Коммунистической партии большевиков, выданном Гашеку в 1917 году.
Возможно, что однажды кто-то не разобрал почерка Гашека, неверно прочел отчество, а Гашек, еще не очень твердо знавший русский, не стал протестовать. Может быть, причина была другая, но, во всяком случае, для русских Гашек остался Ярославом Романовичем.
Март 1919 года был трудным месяцем для республики Советов. В середине месяца Колчак подошел к Уфе. 13 марта советские бойцы оставляли город. Из штаба Гашек получил приказ — немедленно грузить все ценное типографское оборудование и уходить из Уфы. Но Гашек решил рискнуть — пока не будет отпечатан весь тираж свежего номера газеты, не разбирать оборудование. Всю ночь он был в типографии, шутил, подбадривал рабочих. К четырем часам утра тираж был отпечатан. Гашек приказал половину его взять с собой, а половину оставить мальчишкам-газетчикам, которые утром придут в типографию.
Оборудование было вовремя погружено и вывезено. А утром до прихода войск Колчака мальчишки-газетчики распродали оставшуюся половину тиража «Нашего пути».
Вместе со штабом 5-й армии редакция прибыла в город Белебей. Здесь во второй половине марта вышли последние номера газеты «Наш путь».
Сразу же после прибытия в Белебей Гашек обратился в политотдел с просьбой выдать рабочим типографии зарплату с 1 по 13 марта, так как в Уфе они не успели получить ее. Это еще одно доказательство внимательного отношения Гашека к людям. Умел он подбодрить не только материально, но и шуткой, вовремя рассказанной историей, многие из которых походили на своеобразные притчи.
В Белебее в «Нашем пути» было напечатано продолжение «Дневника уфимского буржуя». На этот раз по свежим следам событий Гашек рассказывает, как уфимский обыватель реагировал на приказ Колчака. С едким сарказмом автор пишет:
«Первого марта старого стиля... вступила в Уфу освободительница пас, буржуев и капиталистов, народная армия императора Колчака I, самодержавного царя всесибирского, омского, тобольского, томского и челябинского.
С гордостью теперь говорю: «Я буржуй!» Пришла свобода для всех нас, богачей, а для этой рабочей и крестьянской дряни — кандалы, ссылка, Сибирь, веревка и расстрел.
Только меня возмущает маленькое недоразумение, которое случилось после обеда. Мы, буржуи, собрались с хлебом й солью встречать наших освободителей, а вместо них встретили по ошибке эскадрон Красного кавалерийского полка, который чуть нас всех не изрубил. Я испугался так, что вечером, когда пришли настоящие освободители, лежал на кровати в горячке и видел перед собой только шашки Красной кавалерии.
Сегодня я благоговейно молился в храме с другими купцами и буржуями о благе нашем и счастии. Как нам свободно теперь дышится! На улицах опять стоят городовые, никто не смеет взять ничего на учет. На своих квартирантов я прибавил по 100 рублей в месяц за комнату...
Настоящая весна для пас, буржуев, после большевистской зимы. Все улицы украшены яркими золотыми погонами. Везде слышно: «Ваше благородие, ваше высокоблагородие, ваше превосходительство». Если солдат не отдает честь и не становится во фронт, бьют его, мерзавца, по морде. Ясно видно, что без рабства жить невозможно и что должен быть порядок. Сегодня объявлен указ, которым отобрана земля у крестьян и отдана помещикам и дворянству. Крестьянин и рабочий будет лишен всех прав и не смеет уходить от тех владельцев, на чьей земле он сидит или работает. Для пролетарской сволочи отменены все свободы. Каждый рабочий должен ежедневно являться в полицию.
Нам предоставлена полная власть над рабочим. Указом царя Колчака I введено телесное наказание, закование в кандалы и ссылка в Сибирь. Я говорил с несколькими фабрикантами. Они будут ходатайствовать перед Колчаком о разрешении им продавать рабочих по своему усмотрению...
Да здравствует диктатура буржуазии!..
Сегодня расстреляна в тюрьме третья партия политических заключенных. Разогнаны все профессиональные союзы. Да здравствует император Колчак I...
Говорят, что большевики во что бы то ни стало возьмут Уфу обратно. Господи, что будет, что будет... Говорят, что от Верхнеуральска уже отрезали путь на Златоуст, деваться некуда.
Проклятая авантюра Колчака...»
К «Дневнику уфимского буржуя» Гашек больше не возвращался. Но форму дневника использовал еще в одном произведении, позднее опубликованном в «Красном стрелке». «Дневник попа Малюты» — сатира не менее острая, не менее хлесткая, чем «Дневник уфимского буржуя».
В Белебее Гашек узнал об образовании Венгерской советской республики. Узнал, сразу же примчался в редакцию, радостный, возбужденный, и попросил набрать текст обращения ко всем венгерским гражданам в России. В обращении Гашек призывал всех венгерских граждан вступить в трехдневный срок в Красную Армию. Подписался он: Уполномоченный Австро-Венгерским Советом рабочих и солдатских депутатов Ярослав Гашек.
После опубликования обращения Гашек несколько дней не заглядывал в типографию. Проводил все время в губвоенкоме, где находился мобилизационный центр. Он беседовал с каждым добровольцем, хлопотал об экипировке, о вагонах для отправки венгров на родину.
Когда красные войска были вынуждены оставить Белебей, типография стала походной и двинулась вслед за армией. Газета укрепляла боевой дух солдат, поддерживала веру в конечную победу.
В конце апреля Красная Армия перешла в мощное контрнаступление и отбросила войска Колчака. 9 июня 1919 года 5-я армия освободила Уфу, и редакция снова обосновалась в городе. Газета уже была переименована в «Красный стрелок», но печаталась в той же типографии. Гашек продолжал сотрудничать в газете.
Сразу же после освобождения города в «Красном стрелке» 9 июня был опубликован «Дневник попа Малюты».
Контрреволюционеров в рясах разоблачал Гашек и в других своих произведениях. К этой же теме он вернулся в фельетоне «В мастерской контрреволюции», напечатанном в «Красном стрелке» в конце июля 1919 года.
В статьях, написанных летом и осенью 1919 года, Гашек рассказывал о политической обстановке в Европе, обличал Антанту, разбирал состояние внутренне разложившихся отрядов чехословацкого корпуса.
Но сотрудничество с редакцией «Красного стрелка» лишь малая доля политической работы Гашека в в 5-й армии в 1919 году.
Сразу же после возвращения в Уфу он был назначен руководителем Австро-Венгерского Совета рабочих и солдатских депутатов. Это произошло 20 июня 1919 года. Совет должен был не только руководить отправкой военнопленных на родину, но и вести среди них пропагандистскую работу, готовить их к партийной деятельности у себя в стране. Эта работа была поручена Гашеку, как человеку, имеющему большой опыт.
Кроме того, Гашек был избран секретарем партийной ячейки типографии и оставался на этой должности до своего отъезда в Челябинск.
