Он снова смеется надо всем миром. Не смеется только над коммунизмом и над своим омским прошлым.
Иван Ольбрахт
После освобождения от вековых пут Габсбургов пражане воспрянули духом и упивались завоеванной буржуазной демократией. Они с утра до вечера пили чешское вино, чешское пиво, ели чешскую свинину, чешские сосиски, чешскую рыбу, чешские кнедлики с чешской капустой, сдабривая кушанья чешской горчицей, чешским чесноком и чешским перцем, пели чешские песенки чешского короля куплетистов Карела Гашлера. Не смолкали гимны, марши, фокстроты, танго и чарльстоны. От буржуазной славянской демократии разило перегаром пивного патриотизма и сивушного национализма. «Принцесса республика», легионерская «золотая республика», справляла свадьбу с Пражским Градом. В самом Граде, в президентском кресле, восседал охраняемый «сибирскими парнями» «папочка Масаричек» — по словам Гашека, «президент, назначенный Францией». Эта республика не устраивала рабочих и крестьян — они продолжали бороться за социалистическую республику, создавая свои Советы, и попадали за это в тюрьму.
Познакомившись с политической обстановкой в стране, Гашек понял, что настало время исполнить обещание, данное Ярославу Салату-Петрлику в Сибири — «надавать по заднице всему славному чешскому правительству».
«Надавать правительству» было нелегко — оно пользовалось и законом, и силой не хуже Габсбургов. Еще были свежи в памяти кровавые дела масариковцев, подавивших в конце прошлого года всеобщую забастовку рабочих.
Желая сорвать маску с чехословацких правителей, Гашек сам надел маску лидера Партии умеренного прогресса в рамках закона. Бой Гашека со старыми марионетками, когда-то плясавшими под дудку Габсбургов, а теперь продававшими себя французскому капиталу, друзья писателя рассматривали как очередную шутку и охотно явились в ресторан Костракевича на второй съезд ПУПРЗ, совпадавший с пиршествами по случаю убоя свиней.
Говорили, что на действо, затеянное Гашеком, прибыли представители всех политических партий и их официозов, французские и английские дипломаты, американские чехи из Балтимора, чиновники государственной полиции, министерств торговли, иностранных дел, национальной обороны, многие деятели искусств.
Писатель почти десять лет бессменно оставался председателем ПУПРЗ. Наступила пора решить все политические и организационные вопросы, назревшие за это время. Члены ПУПРЗ до сих пор не забыли печальную историю первого съезда партии, созванного накануне мировой войны в жижковском трактирчике «На Сметанце». Этот съезд не смог принять никаких решений из-за пустякового происшествия. В зале почему-то оказалось больше блюстителей порядка, чем делегатов. Их было так много, что буквально нельзя было плюнуть, не попав при этом в полицейского или сыщика. Лавируя между ними, Гашек споткнулся, упал на стул и смял лежавшую там фуражку. Ее владелец, полицейский комиссар, увидел в невинном поступке Гашека злой умысел и потребовал немедленно очистить помещение. Съезд закрылся, не успев открыться. С тех пор мстительный полицейский комиссар не спускал с ПУПРЗ недреманного ока и избрал ее объектом постоянных придирок и преследований.
Мировая война сильно ослабила ряды партии — многие активисты во главе с лидером облачились в австрийские мундиры и отправились на фронт — сдаваться в плен. Война окончательно пресекла триумфальное шествие Ярослава Гашека в земский сейм и имперский рейхсрат.
Едва в «Югославии» успели собраться делегаты и гости, как на подиум вылез пьяный провокатор и пытался сорвать второй съезд ПУПРЗ. Незадачливого оратора вышвырнули на улицу.
Гашек приветствовал всех собравшихся, объявил об открытии съезда и огласил список членов президиума. Никто из упомянутых не встал и не подошел к столу. Гашек знал; ПУПРЗ — не конституционная партия, она не входит в блок правительственных партий республики, и ее члены, опасаясь преследования со стороны властей, останутся на своих местах. Это и было нужно Гашеку: он взял на себя обязанности единственного докладчика партии, а председателем и секретарем съезда сделал Франту Зауэра, главаря «Черной руки» и национального социалиста, члена партии, входящей в правительственную коалицию.
Слухи о деятельности Гашека в Сибири дошли до всех делегатов. За десять лет с момента образования ПУПРЗ в мире произошли великие перемены и многое уже давно кануло в вечность. Ради чего он возрождает детище старых пражских трактиров? Создает себе рекламу? Вспоминает бурную молодость? Неужели он серьезно верит в возможности ПУПРЗ? Разве этот почти сорокалетний человек после своей деятельности в большевистской России не изменился и все еще собирается играть в довоенные игрушки? Гашек, сидя за столом, отлично чувствовал то, что думали о нем в зале.
Зауэр позвонил колокольчиком и сказал:
— Объявляю порядок работы съезда, 1. Деятельность ПУПРЗ и ее отношение к правительственной коалиции. Доклад пана Гашека. 2. Международное положение Чехословацкой республики. Доклад пана Гашека.
Порядок работы съезда был принят единогласно, под бурные аплодисменты. Зауэр дождался тишины и продолжал:
— В адрес съезда поступило много поздравительных телеграмм и писем от чехословацких и зарубежных политических партий, дипломатических представителей и от наших земляков-переселенцев. Пан Гашек сейчас познакомит вас с поздравлениями.
В зале воцарилась тишина. Никто не сомневался, что эти поздравления Гашек сочинил сам.
— Друзья! — сказал, снова поднявшись, Гашек. — Нам незачем читать все поздравления. На одно только перечисление наименований организаций, партий, союзов ушло бы очень много времени. Я перескажу только содержание послания папского нунция, признающего заслуги нашей партии перед республикой, Ватиканом и всем человечеством. Упомянув о том, что давным-давно гуситы несправедливо преследовали папских нунциев, он отмечает, что чешский народ после создания нашей партии добился значительного прогресса мирным путем, в рамках закона, изменил свое отношение к папскому государству и теперь горячо принимает папского посланца в своей республике. «Прогресс, — пишет посол папы, — должен проходить только путем мирного развития, с верой в победу католической церкви, путем возвращения замка Конопиште бедным сиротам эрцгерцога Фердинанда д’Эсте. Ваша нация прошла славный путь через Белую гору, через революцию, в Рим. Это направление достойно каждого порядочного человека. Аллилуйя!»
Делегаты, гости, «дипломаты» встали и трижды дружно пропели:
— Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!
Церковное пение всех развеселило. Начало вышло хорошее, и, когда Зауэр объявил, что с приветственным словом выступит представитель американских чехов, раздались бурные аплодисменты, из-за которых фамилию земляка никто не расслышал.
— Господа! — начал заокеанский чех. — Ай кейм в старую кантри из Нового Света, Юнайтид Стейтс оф Амэрыка, передовой кантри свободы, соушиэл проугресс. Ай грейгьюлейт зе Парти оф Писсфул Проугресс уизин зе Баундз оф зе Лоу. Мы, чешские амэрыкенс из Чикаго и Балтимора, говорим о себе: «Мы — малая славянская Амэрыка». Ай думаю, что Чехословак рипаблик тоже должна быть малая славянская Амэрыка и президент оф рипаблик мистер Томас Гаррик Масарик — малый славянский и малый амэрыкенский президент, малый Томас Вудро Вильсон.
В зале зашумели. Английские и французские «дипломаты» шептались и строили кислые мины, чехословацкие заерзали в креслах и один крикнул, не то угождая французам, не то споря с американским чехом:
Чехословакия — маленькая славянская Франция!
— Чехословакия — маленькая славянская Англия! — откликнулся другой.
Гашек, спокойно наблюдая за «дипломатами», поднял руку и, призывая к тишине, крикнул голосом аукциониста;
— Чехословакия есть маленькая славянская Чехословакия! Не будем спорить, господа! Продолжайте, земляк!
— Ваш комрид Джозеф Мах, пресс-атташе ин Вашингтон, просил меня транслейт его гретьюлейшн энд виш, чтобы Чехословак рипаблик развивалась ин зе спирит оф амэрыкен соушиэл проугресс энд амэрыкен- ский образ жизни. Вы много ит мясо, суп, торт. Это — отсталость. Надо ит олл фуудконсервейшн — консервбиф, консервфрут, консервмилк.
Кто-то из вежливости захлопал земляку, но в представлениях гостей американский консервный рай как-то не вязался с социальным прогрессом. Только дурак станет жрать консервпорк, когда у Костракевича на стол подают свиные отбивные и нежнейшую ветчину.
— Чего ты приперся в старую кантри? На чешскую свининку потянуло? — невежливо кричали ему.
Земляк махнул рукой и быстро отправился на свое место, бормоча под нос какие-то американо-чешские ругательства.
Зауэр снова предоставил слово Гашеку.
— Дорогие друзья! — начал Гашек свой доклад. — Поскольку деятельность нашей партии широко известна и в нашей стране и за рубежом, то я буду краток и только объясню отношение ПУПРЗ к правительственной партийной коалиции. В ходе борьбы с абсолютизмом Габсбургов наша партия и партии правительственной коалиции добились победы. Мы создали свою республику и теперь хотим, чтобы она развивалась в духе мирного, постепенного социального прогресса. Политические позиции всех партий, кроме левых социал-демократов, сблизились. Нашу работу теперь одобряют и несоциалистические партии Крамаржа и Швеглы, и социалистические партии Клофача и Немца. Мы тоже не остаемся равнодушными и, следуя обычаям древних, съедавших своих старейшин и таким образом впитывавших в себя их мудрость и опыт, предлагаем вам в честь вожаков этих партий отведать прекрасные именные блюда из кухни пана Костракевича.
Казалось, восторгу собравшихся не будет конца.
— Нам отрадно знать, — дождавшись тишины, заговорил Гашек, — что программа всенациональной партии Карела Крамаожа. объединившей национальную, свободомыслящую, государственно-правовую прогрессивную, национальную и прогрессивную реалистическую партии в партию государственно-правовой демократии, теперь мало чем отличается от нашей. Вождь этой партии — председатель «Славянского революционного комитета», первый премьер первого правительства первой республики пан Крамарж — глашатай идей свободы, демократии и мирного социального прогресса в рамках закона. «Не славянин тот, — говорит он, — кто подавляет славянина! Большевики предали славянство и продали Россию Германии!» Он больше всего печется о судьбах великой славянской державы. Он трогательно заботился о ней, подготавливая конституцию для сибирского правительства Колчака, вел переговоры с генералом Деникиным по вопросу демократизации России и после беседы с ним пришел к выводу, что только Россия обеспечит и прочную самостоятельность Чехословацкой республики, и сохранит его крымские табачные плантации, и его виллу в Алупке! ПУПРЗ высоко оценивает заслуги партии государственно-правовой демократии и в честь ее лидера закупила сигареты и заказала крем в грильяжных раковинах под маркой «Доктор Крамарж»!
— Да здравствует Карел Крамарж! — раздалось в зале.
— Партия аграриев, — продолжал свой рассказ Гашек, — никогда не выдвигала никаких революционных требований и всегда ратовала за мирный и постепенный социальный прогресс. От ПУПРЗ она отличалась своей особой тактикой, особым нюхом. Лидер аграриев Антонин Швегла определяет великий принцип этой тактики как закон неприменимости в ней математики. Благодаря своему нюху Швегла является председателем партии около двенадцати лет, теперь он министр внутренних дел и готовится занять пост премьера. Швегла — лидер особого рода. Он ратует за мирный прогресс, мирное лавирование в политике, подкуп и закулисные интриги в рамках закона. Швегла говорит: «Одного можно купить за деньги, другому импонирует личный блеск, третий готов на что угодно ради хорошенькой женщины, четвертый клюет на внимание общества», В честь его заслуг перед республикой ПУПРЗ заказала свиную ливерную колбасу с маркой «Швегла». Это отменная колбаса, и вы получите огромное удовольствие, поглощая «Швеглу».
— Да здравствует Антонин Швегла!
— Теперь о партии национальных социалистов. Когда-то между нами были немалые трения. Теперь они канули в прошлое. Ее вожаки — Вацлав Клофач, Эдвард Бенеш и другие — борются за социальный прогресс мирно и в рамках закона. Осторожный и дипломатичный Эдвард Бенеш больше всего опасается проникновения большевистской революции в республику. Он призывает иностранную комиссию палаты депутатов покончить с большевиками не только в Чехословакии, но и в России, блокировать Россию системой договоров, восстановить в ней .порядок в духе идей мирного, постепенного социального прогресса в рамках наших законов. В честь национально-социалистической партии, символ которой — гусь, мы отведаем фирменного жареного «Гуся Клофача», а на сладкое — торт «Бенеш».
Распаленные видением прекрасного жирного гуся, гости хлопали в ладоши и стучали ногами.
— Теперь о чехословацкой социал-демократической партии. В ней, увы, нет единства, она раскололась на правых и левых. Правые социал-демократы, возглавляемые Антонином Немцем, Франтишеком Соукупом, Властимилом Тусаром, Йозефом Стивином и Франтишеком Модрачеком мирно сотрудничают с буржуазными партиями. В своем документе «Ближайшие задачи чешского социализма» они ратуют за укрепление буржуазной республики, за национальное единство, за всеобщее прямое избирательное право и т. п. Соукуп предлагает привлечь трудящихся к общественной жизни и, таким образом, «открыть клапан, чтобы все вокруг нас не взорвалось», Тусар призывает все политические партии действовать солидарно и голосовать за бюджет буржуазного государства, Стивин борется против «социального радикализма» рабочих и за его «ограничение в определенных рамках», Немец против укрепления буржуазного государства, против того, чтобы рабочие сами «плели te6e плетку», но считает, что час для ломки буржуазного государства не пробил и что условия в молодой республике диктуют необходимость сохранения коалиции с буржуазией, с ее партиями. «Сегодня, — говорит Немец, — мы должны быть вместе с нерабочими партиями, в одном строю с ними, пока нас объединяют совместные интересы, пока не обеспечена я не упрочена Чехословацкая республика и пока буржуазные партии не сделают это сотрудничество невозможным». Модрачек заявляет, что марксизм устарел и несовместим с национальными идеалами. Этот вожак яростно борется с левыми и объявил их предателями чешского социализма. «Республика, — утверждает он, — представляет собой первую ступень социализма, и если мы ее разрушим, то не придем к более высокой ступени...» Правые участвуют в буржуазном правительстве, Тусар даже был премьером. Как видите, правые социал-демократы пересмотрели свое отношение к социальной революции — они целиком приняли нашу программу мирного постепенного социального прогресса в рамках закона. В честь этих наших друзей вы отведаете нежный, ароматный суп из потрохов.
— Даешь суп из потрохов! — крикнули из зала.
Закончив характеристику правительственной коалиции, Гашек сказал несколько слов о пане президенте;
— До войны Масарик возглавлял реалистическую партию. Теперь он — беспартийный человек, отец нации и батюшка президент. Как глава государства, он стоит надо всеми партиями. Это позволяет ему без труда держаться курса постоянного, мирного социального прогресса в рамках тех декретов и законов, которые он подписывает. Автор прекрасных манифестов, Масарик от имени Франции обращается к чешским рабочим и просит их не устраивать революционных демонстраций и забастовок, добиваться улучшения своего положения мирными методами, действовать в рамках законов. Его крестовый поход против коммунизма не ограничился борьбой с Советами в Сибири — он продолжает вести его и в самой Чехословакии. Он отечески предостерегает чехословацких рабочих от следования русским рабочим: «Я констатирую здесь согласно своему сознанию и своей совести, — сказал он недавно шахтерам Пршибрама, — что русский образец нам, чехам, не годится. В России нет ни коммунизма, ни социализма — ведь русская нация не созрела для социализма. Как это может быть в России научный социализм, если люди там не умеют ни читать, ни писать. У нас будет проходить социализация — постепенно и только там, где для нее созрели условия». Мы рады: первый гражданин Чехословацкого государства разделяет наши взгляды и придерживается нашей программы. Поистине, велика сила идей ПУПРЗ!
Раздались одобрительные аплодисменты.
— В честь главы нашего государства, глашатая великих принципов Свободы, Равенства, Братства и Конституционализма, вам будут поданы Сливовица, Ром, Бренди и Коньяк!
Эти слова послужили сигналом для официантов, которые заторопились со своими подносами. Вина, закуски, суп из потрохов, свиные и кровяные колбасы, гусь, торт, крем, кофе дразнили аппетит. Делегаты, гости и сыщики дружно набросились на еду. Глядя на них, Гашек понял, что здесь, как на войне, все решает минута — достаточно упустить ее, и он не успеет прочесть свой доклад о международном положении.
— Уважаемые господа! — торжественно начал лидер ПУПРЗ. — Я беру слово в тот момент, когда надо всеми континентами — Европой, Азией, Америкой, Африкой, Австралией и Антарктидой — снова нависли тучи, когда люди пяти континентов и пингвины Антарктиды ждут благодатного солнца, надеясь, что оно рассеет тучи с международного небосвода. Если вы хотите знать, каково действительное международное положение нашей республики, то не ждите от меня такого объяснения. Я его не дам. Скажу только — оно весьма сложное. Мы живем в мире, распавшемся на разные группировки, и входим в них. Есть ли в них какая-нибудь польза, я не знаю, да и вряд ли вообще кто-нибудь знает. Вы ждете, что я скажу об отношении нашей партии к Франции, Англии и САСШ, но я не стану тратить слов на то, что и без того ясно. Тем, кому что-нибудь окажется непонятно, я советую обратиться с интерпелляциями к доктору Бенешу — это по его части.
Мир распался на два лагеря: в одном — большевики, а в другом — доктор Крамарж. Крамарж собирается наброситься на большевиков в своей газете «Народни листы» и бомбардировать Москву из «Марианской гаубицы» инспектора армии пана Махара. Марианская гаубица не уничтожит Москву, не предотвратит надвигающийся экономический кризис. Международное положение, по мнению ПУПРЗ, столь плохо, что предотвратить всеобщую экономическую катастрофу можно только путем постепенного мирного взрыва земного шара. В этом глобальном взрыве — наше единственное спасение от экономического кризиса. Жаль, что наши политиканы не понимают сущего пустяка и такой простой выход кажется им китайской грамотой.
Вы смотрите на меня с удивлением: программа ПУПРЗ не признает никаких социальных взрывов, никакого социального насилия, только мирный прогресс в рамках закона. Но разве взрыв земного шара явление социальное? Отнюдь нет! Он может быть осуществлен посредством динамита и экразита.
Прошли те времена, когда наша партия была маленьким союзом товарищей-единомышленников. Это было тяжелое время господства Габсбургов. Все партии — и австрийские, и чешские — боролись против нас. Мы не только выстояли в этой борьбе, но и победили. Теперь программу мирного, постепенного социального прогресса в рамках закона принимают все партии, входящие в правительственную коалицию. Это поистине великий триумф, подлинный апофеоз ПУПРЗ! Логика истории вынуждает нас принять последнее, историческое решение — распустить ПУПРЗ.
Столь неожиданный поворот дела потряс слушателей. Они словно остолбенели. Делегаты опомнились прежде всех: встали и торжественно запели в последний раз партийный гимн. Под его звуки шел медленный, постепенный роспуск партии.
— Те, — обратился Гашек к своим друзьям с последней просьбой, — кто хочет покончить с экономическим кризисом, могут присылать экразит и динамит по адресу: Прага, Жижков, ресторан «Югославия».
Костракевич схватился за сердце:
— Пан Гашек, мало того, что ко мне сегодня пришло, дай бог, триста гостей, а не тысяча, как вы обещали, вы хотите взорвать меня своим динамитом! Я повешусь еще до взрыва! Заколол четыре свиньи, приготовил две тысячи ливерных и полторы тысячи кровяных колбас... Кто же будет есть все это?
Жалоба ресторатора развеселила гостей. Они решили, что это — очередные проделки Гашека и горячо бросились заказывать свиные и фирменные блюда. Засуетились официанты, зазвенели бокалы и рюмки. В разгар веселья появился контролер по сборам налогов. Никто из клиентов пана Костракевича не хотел выкладывать ему денежки. Контролер пригрозил вызвать полицию. Гости уже собирались оказать сопротивление и контролеру, и обещанным полицейским, когда в зале раздался спокойный голос Гашека: — Друзья! Не волнуйтесь, не бойтесь ни контролера, ни полицейских. Тишина, порядок и мирный прогресс — вот лучшее оружие против полицейских дубинок!
Сказав эти слова, он толкнул в бок Франту Зауэра:
— Пора сматывать удочки!
Захватив председательский колокольчик, друзья сошли с подиума и затерялись в толпе гостей пана Костракевича.
