28 июля 1914 года в Праге стоял жаркий летний день. Над остроконечными башнями Градчан, дворцами Малой Страны, красными черепичными крышами Старого Места повисло неподвижное знойное марево.

В этот день на улицах чешской столицы громко разносились голоса продавцов газет:
— «Народная политика»! Экстренный выпуск! «Прагер тагеблатт!» Экстренный выпуск! Его величество император Франц-Иосиф объявил войну Сербии! Война с Сербией!
Газеты расхватывались с необычайной быстротой. Пражане, стоя, тут же на улицах, прочитывали зловещие сообщения о начале мировой войны, собирались группами, обсуждая события, которые означали скорую разлуку с родными и близкими, неизвестное и тревожное будущее. На углу Гусовой и Карловой улиц толпа людей теснилась перед только что вывешенным манифестом австрийского императора Франца-Иосифа об объявлении войны.
«Моим народам! — громко читал по-чешски солидный господин в котелке. — ...Происки врага, полного ненависти, вынудили меня для защиты чести своего монаршества, для охраны его почета и мощи, обеспечения его владений после долгих лет мира взяться за меч...»
Однако в окружавшей толпе не было слышно возгласов одобрения. Напротив, один из прохожих, судя по одежде, рабочий, негромко, но внятно произнес:
— Если Францу Прохазке1 хочется воевать, пусть сам и воюет. Он и его племянник Франц-Фердинанд давно точили зубы на Сербию. А мне защищать от сербов и русских нечего. Благодаря отцовской любви и попечению нашего любимого монарха у меня осталась только пара штанов, да и те с заплатами!
В толпе одобрительно рассмеялись.
Солидный господин в котелке, не расслышавший слов рабочего, принял этот шум за выражение патриотических чувств. «Долой сербов!» — визгливым голосом закричал он. В ответ на это кто-то из «воодушевленной» толпы нахлобучил ему на уши котелок.
За этой сценой внимательно наблюдал стоявший неподалеку молодой человек. Чуть вьющиеся волосы обрамляли его высокий лоб. Глаза, казавшиеся с первого взгляда наивными, таили где-то в глубине веселую ироническую улыбку, с которой он смотрел на все происходившее вокруг него.
Это был Ярослав Гашек.
Он весело рассмеялся, когда увидел, как австрийский «патриот» вылезал из-под шляпы.
Но веселость вскоре покинула писателя. Тревожные известия о начале войны вызывали глубокое раздумье. Гашек думал о великом прошлом чешского народа, о мужественном борце за свободу Чехии магистре Яне Гусе, сожженном на костре католической церковью, о многовековой борьбе чехов против немецкого засилья. Теперь австрийская монархия ввергает чешский народ в войну против его братьев — славян, войну, которая совершенно не нужна чехам и словакам. Сколько еще будет продолжаться это ненавистное австрийское иго? Наступит ли час освобождения трудящихся Чехии от социальной несправедливости и национального гнета?.. Что принесет война ему самому — молодому пражскому журналисту?

 

 

Примечания

1. «Франц Прохазка» («Франц Прогулкин») — насмешливое прозвище императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа I.