Руководители «Национального совета» развернули среди чешских и словацких солдат злейшую антисоветскую агитацию. После заключения Брестского мира они пустили в ход чудовищную клевету о том, что большевики находятся на службе у Германии и являются врагами чешского народа.

В этих условиях было особенно важно раскрыть глаза рядовым солдатам чехословацкого корпуса на контрреволюционную политику их командования и привлечь их на сторону Советской власти.
В конце марта 1918 года чехословацкая секция РКП(б) в Москве приняла решение направить большую группу чехословацких коммунистов в Самару для проведения разъяснительной работы среди легионеров. Через Самару проезжали все эшелоны чехословацкого корпуса, следовавшие во Владивосток. Поэтому коммунистов направляли именно в Самару. Во главе группы чехословацких коммунистов был Ярослав Гашек.
Тотчас же по приезде в Самару Ярослав Гашек и его товарищи установили связь с органами Советской власти и начали развертывать агитационную работу. Они ежедневно дежурили на самарском вокзале, ожидая очередного эшелона, вступали в разговоры с легионерами, разъясняли им политику Советской власти, разоблачали контрреволюционные замыслы их командования, призывали не уезжать во Францию, а остаться в России и помочь русскому пролетариату бороться против буржуазии. Большой популярностью у чехословацких солдат пользовались два первых номера газеты «Прукопник» со статьей и фельетоном Гашека.
Командование корпуса приложило все силы, чтобы помешать влиянию чехословацких коммунистов на рядовых легионеров. 7 апреля 1918 года член самарской организации русского отделения «Национального совета» Рудольф Фишер сообщал, что обстановка в Самаре ухудшилась, так как приехали агитаторы чешских коммунистов, «даже бывший доброволец Гашек здесь же...»
Несмотря на козни командования корпуса, чехословацкие коммунисты под руководством Гашека сумели наладить связи с чешскими легионерами. Они организовали выпуск листовок-воззваний к солдатам. 14 апреля 1918 года в газете Самарского Совета «Солдат, рабочий и крестьянин» появилось первое воззвание, написанное Ярославом Гашеком.
«Братья чехословаки! Товарищи солдаты! — говорилось в нем. — Помните ли вы то время, когда вспыхнула революция в России, что вы все были готовы ее защищать? Помните ли вы, что чешский народ всегда стоял впереди борцов за свободу?
Если бы вы теперь, товарищи солдаты, отказали в своей поддержке русской революции, вы увеличили бы в громадной пропорции шансы контрреволюции, а тем и повредили своему собственному делу освобождения народа от гнета австрийского империализма».
В обращении указывалось, что завоеваниям Великого Октября грозит опасность со стороны внутренней контрреволюции и германского империализма и делался вывод: «Тесное единение чешских революционеров со всеми русскими перед лицом опасности нового поражения в борьбе за свободу — вот тактическая задача, которая стоит перед вами, товарищи чехи!»
Воззвание от имени исполкома чехословацкой секции РКП (б) подписал Ярослав Гашек.
В другом воззвании чехословацких коммунистов в Самаре, ставшем известным лишь недавно благодаря чешскому историку Ярославу Кржижеку, говорилось:
«Русская революция была и остается апостолом, она дорога всем тем, что помогла вам в революционной борьбе против австро-германских империалистов сформировать чешскую революционную армию.
Пускай Чешская национальная рада говорит вам, что вы должны продолжать революционную борьбу на французском фронте, не слушайте ее... Чешский народ знает, что свободу народу не дадут лишние жертвы чешских людей на полях Франции, что не даст свободу чешскому пролетариату мнимая победа буржуазной капиталистической Франции, Англии и Америки. Свободу даст только победа всемирной революции, красная заря которой исходит из Российской Социалистической Советской Федеративной Республики. Конец старых империй Европы близок! Надо взять оружие и подкрепить русскую революцию. Призываем всех чехов и словаков в ряды чешско-словацких отрядов при Красной Армии. Да здравствует всемирная революция!»
В апреле — июне 1918 года чехословацкие коммунисты выпустили в Самаре шесть воззваний и широко распространили их среди легионеров. У них имелись в корпусе боевые товарищи из рядовых солдат, помогавшие им распространять нелегальную литературу.
Большая агитационная работа дала свои плоды.
В конце апреля в клубе коммунистов Самары на Заводской улице шло бурное собрание. Среди собравшихся преобладали чехи и словаки — бывшие военнопленные. Было здесь и несколько легионеров.
Обсуждался вопрос, который волновал всех: как относиться к чехословацким коммунистам, к вступлению в чехословацкий отряд Красной Армии, создававшийся в Самаре. Шум в зале стих, когда председательствующий объявил, что с докладом «Мировая революция и чешская эмиграция» выступит представитель исполкома чехословацкой секции РКП(б) Ярослав Гашек.
Писатель поднялся на трибуну. Он был в черном пиджаке, темной рубашке с галстуком и военных брюках, заправленных в видавшие виды сапоги. Круглое добродушное лицо его с чуточку смеющимися глазами было спокойным.
Гашек говорил о том, что отступление чехословацких легионов является предательством революции, что долг каждого чеха и словака — поддержать Октябрьскую революцию, от которой зависит судьба мировой революции и освобождение Чехословакии. Проникновенные слова оратора все больше захватывали аудиторию. И когда он в конце речи призвал примкнуть к чехословацким коммунистам, а вместо отделения буржуазного «Национального совета» создать в Самаре организацию коммунистическую, собравшиеся горячо ему аплодировали.
Чехословацкая секция РКП(б) в Самаре была создана. В мае 1918 года в ней насчитывалось уже около 30 коммунистов.
Ярослав Гашек вел в Самаре большую работу по созданию чехословацкого отряда Красной Армии. Вскоре был организован «Чешский военный отдел для формирования чешско-словацких отрядов при Красной Армии». Помещался он на бывшей Дворянской (сейчас ул. Куйбышева), в доме № 98, в здании отеля «Сан Ремо». Здесь же находилась чехословацкая секция РКП(б), здесь же жил Ярослав Гашек.
Чешские и словацкие коммунисты вели неустанную агитацию по набору в отряд Красной Армии в лагерях военнопленных, на заводах и фабриках, где работали чешские пленные. Часто на собраниях чешских и словацких военнопленных и солдат корпуса выступал Гашек.
Старый большевик Э. М. Чопп, бывший руководитель югославянской секции РКП(б), работавший вместе с Гашеком в Самаре, вспоминает об одном из выступлений писателя: «...Собрание шло к концу, люди уже устали, когда вдруг на импровизированную трибуну вспрыгнул светловолосый широкоплечий чех. Ораторы, которые ему предшествовали, выступали уж слишком «ораторски». Но этот чех — то был Гашек — обратился к солдатам сразу без околичностей. Говорил он негромко, но добросердечно, как будто все присутствующие были его старыми знакомыми. В его выступлении, проникнутом юмором, была такая сердечность и убедительность, такая притягательная сила, что люди столпились еще ближе к трибуне. После собрания чехословацкий красноармейский отряд, который организовал Гашек, пополнился новыми бойцами»1.
Уже 17 апреля 1918 года Ярослав Гашек сообщал народному комиссару по иностранным делам, что среди солдат корпуса есть много не желающих выехать во Францию. «...Из этих мы формируем отряды чехов и словаков при Красной Армии».
В эти дни к большому зданию на углу Соборной и Воскресенской улиц, где помещались казармы чехословацкого отряда, часто приходили бывшие легионеры, чешские, словацкие, сербские военнопленные. Отряд быстро рос. Так, например, 7 мая в него вступило 5 добровольцев, а 13 мая — 12 добровольцев. В середине мая чехословацкий отряд насчитывал около 80 красноармейцев, а к концу месяца — уже 120.
Гашек писал об этом отряде: «Все поступали в отряд по своему убеждению и сознанию для углубления революции и полной победы пролетариата в лице Советов народных комиссаров и рабочих, солдатских, крестьянских депутатов вне и внутри Российской Социалистической Федеративной республики».
Чехословацкий отряд вошел в качестве роты в состав 1-го Самарского советского полка.
Комиссаром отряда стал Ярослав Гашек. Он проводил большую политическую работу среди чехословацких красноармейцев. Высокое моральное состояние бойцов отряда — немалая заслуга коммуниста Гашека. В докладе инспектора пехоты Самарской губернии читаем о чехословацком отряде: «Отряд расположен в казармах... Занятия ведутся ежедневно с утра до 11 часов и после обеда с 2 до 4½ час... На занятии всегда присутствуют все взводные и ротный командир, а также политический комиссар Гашек. Люди подтянуты... Все люди хотят служить Советской власти и возвращаться на родину не желают, по первому зову пойдут туда, куда призовет их народная власть»2.
Гашек мечтал о том, чтобы организовать несколько рот или даже полк чешских и словацких красноармейцев. «Я убежден, — писал он, — что в течение месяца мы сформируем несколько рот, полк, так как наша агитация теперь успешно действует...»
В один из майских дней 1918 года в военный отдел вошел молодой светловолосый легионер в форме, но без знаков отличия. Гашек посмотрел на него и вскочил: перед ним стоял его старый знакомый Иосиф Поспишил.
— Иосиф! Какими судьбами? Ушел из легионов? — говорил Гашек, обнимая его. — Ну, сколько легионеров ты ведешь с собой? Целую роту или только взвод?
— Дорогой Ярда, я рад, что мне самому удалось счастливо отделаться. В чешском войске обстановка настолько обострилась, что со дня на день может вспыхнуть мятеж.
— Иожка, ты должен нас информировать о положении в корпусе. Мы получаем каждый день новые известия, но не всем им можно верить.
Гашек радостно заходил по комнате, крикнул:
— Ребята, дайте ему чаю и закусить что-нибудь, когда еще будет обед!
Ярослав Гашек и сотрудники чешского военного отдела с тяжелым чувством выслушали рассказ Поспишила о положении в легионах.
После долгой беседы с Поспишилом Гашек сказал:
— Я очень рад, что мы встретились. Наш комиссар военного отдела и командир отряда товарищ Малина уезжает в Москву. Ты заменишь его.
И, отвергая все возражения Поспишила, Ярослав твердо закончил:
— Это революционный приказ, Иосиф, и ты обязан его выполнить!
Вместе с Иосифом Поспишилом и другими чешскими и словацкими коммунистами Ярослав Гашек продолжал нелегкую работу по формированию чехословацкого отряда Красной Армии. Много трудностей пришлось преодолеть им. Не хватало средств. Скрытые враги Советской власти, окопавшиеся в различных самарских учреждениях, срывали обеспечение чехословацкого отряда снаряжением и денежным довольствием.
Вскоре после приезда Иосифа Ярослав отправился с ним в финансовую часть Самарского штаба Красной Армии. Человек с редкими, прилизанными волосами, в офицерском кителе, на котором остались следы от споротых погон, с деланной любезностью спросил:
— Товарищ Гашек! Что вам угодно сегодня?
Гашек ответил коротко:
— То же, что и в последний раз: деньги для солдат, жалованье. До сих пор они не получили еще ни копейки. А вы только обещаете. Без денег я не уйду.
Офицер вкрадчиво сказал:
— Голубчик, зачем же сердиться! Деньги я могу выплатить только официальным путем. Сделаем это в ближайшие дни. Мы должны еще проверить ваш список. Вы рапортовали о большом поступлении добровольцев в ваш отряд. Сколько их сейчас, собственно?..
Гашек отрезал:
— Скоро нас будет пятьсот... Вот мой новый помощник. Ушел с поста председателя полкового комитета 1-го чехословацкого полка и привел с собой полроты...
Офицер посмотрел на Поспишила с кислой улыбкой, однако льстиво проводил их до дверей.
Когда они вышли, Гашек спросил:
— Видал?
— Что именно?
— Ты ничего не видел? А я чувствовал, что этот белоручка готов мне всадить нож под ребра...
На удивленный взгляд Поспишила Гашек отвечал:
— Ты не раскусил его? Это же саботажник! Всеми силами старается помешать нам в организации отряда. Но я напугал его тем, что нас скоро будет пятьсот. Могу поспорить, что он немедленно передаст эти сведения эсеровским шпионам.
Обстановка в Самаре становилась все более тревожной. Самарские большевики вели напряженную борьбу против мелкобуржуазных партий: левых эсеров, максималистов и анархистов, которые открыто призывали к свержению диктатуры пролетариата, готовили контрреволюционный мятеж. На первых страницах анархистских и максималистских газет запестрели аншлаги: «Долой комиссародержавие большевиков!»
Однажды Гашека пригласили на собрание, организованное мелкобуржуазными партиями. Здесь были меньшевики, эсеры, максималисты и даже представители кадетов. Особенно вызывающе вела себя группа анархистов. Одетые в черные костюмы, обвешанные пистолетами, гранатами и пулеметными лентами, они горланили, не давали никому сказать слова.
Большевики пришли дать отпор демагогическим призывам идеологов мелкой буржуазии.
Собрание открыл представитель одной из мелкобуржуазных партий. Шныряя маленькими глазами по лицам сидевших в зале большевиков, он разглагольствовал о «чистой демократии» и требовал созыва Учредительного собрания.
Начались прения. С бешеной злобой выступали эсеровские, меньшевистские, максималистские ораторы, на все лады ругая коммунистов.
На трибуне один из анархистов. Он произносит громкие фразы о «безвластии» и «чистой демократии», всячески поносит диктатуру пролетариата.
Гашек внимательно слушал выступавшего, а когда тот закончил, лукаво улыбнулся и попросил слова.
— Я с 1905 года участвовал в анархистском движении в Чехии, — начал он свою речь.
Анархисты одобрительно зааплодировали.
А Гашек в своем обычном ироническом тоне начал анализировать взгляды анархистов. Сначала они не понимали иронии, но, когда речь оратора стала вызывать взрывы смеха, анархисты опомнились. Они кричали, топали, свистели. Но Гашек невозмутимо продолжал сыпать остроумными репликами.
Покончив с анархистами, Гашек изложил ленинские взгляды по вопросу о демократии и диктатуре и заключил свою речь лозунгами: «Да здравствует Ленин!», «Да здравствует пролетарская диктатура!»
Выступления Гашека и самарских коммунистов сорвали контрреволюционные замыслы организаторов собрания3.
Прошло два дня. Утром 17 мая 1918 года Ярослав Гашек проснулся от громкой стрельбы, доносившейся с Дворянской улицы. Осторожно высунув голову из окна, писатель увидел, что по улице несутся грузовики с анархистами в черных костюмах и матросской форме. Размахивая винтовками, револьверами и гранатами, они стреляли в воздух и выкрикивали антисоветские лозунги.
В Самаре начался мятеж.
Гашек быстро направился в казармы чехословацкого отряда. Но на углу Николаевской улицы наткнулся на банду анархистов. Они окружили Гашека и, угрожая револьверами, начали допрашивать:
— Кто такой?! Большевик?! Комиссар?! Веди его в штаб, там разберемся!
Это грозило Гашеку гибелью. Если анархисты узнают его, то уже не выпустят.
Писатель шел, окруженный толпой анархистов, подталкиваемый грубыми пинками и дулами пистолетов. Пьяные бандиты что-то орали, а один из них целился в Гашека из револьвера.
Писателя выручило только его самообладание. Гашек вспомнил, что в кармане его пиджака сохранилось старое удостоверение сотрудника чехословацкого корпуса. Он осторожно нащупал его, вынул и начал протягивать анархистам, громко крича:
— Я чех! Я чех!
Это его спасло. Анархист с револьвером, прочитав удостоверение, вдруг сказал:
— Братва, это наш человек!
Погрозив Гашеку револьвером, он приказал:
— Беги! В другой раз не попадайся, плохо будет!
Однако Гашек не побежал, а спокойно пошел к казарме чехословацкого отряда.
За углом его поджидали друзья Поспишил и Легер. Они вышли на поиски Гашека и, оказавшись невольными свидетелями происшедшего, готовились выручать Ярослава.
Клуб коммунистов на Заводской превратился в те дни в боевую крепость. Днем и ночью сюда подходили отряды красноармейцев и рабочих. Ядром военных сил была партийная дружина коммунистов. Чехословацкий отряд Красной Армии находился в боевой готовности.
Утром 18 мая советские части, в рядах которых были и интернациональные отряды, захватили центр анархо-максималистов — номера Филимоновой. В их руках оказались штаб охраны, милицейские участки, телеграф и другие стратегические пункты города.
Анархо-максималистский мятеж был подавлен. Но вскоре в Поволжье произошли новые, еще более грозные события.

 

 

Примечания

1. Zdenek Hořeni. Naš Jaroslav Osipovic. «Rudé právo», 5 апреля 1959 г.
2. «Боевое содружество трудящихся зарубежных стран с народами Советской России». М., 1957, стр. 77.
3. См. Иосиф Поспишил. В рядах чехословацких добровольцев против мятежников. Сборник «Были пламенных лет». Куйбышев, 1963, стр. 52.