В начале 1915 года Ярослав Гашек был мобилизован в австро-венгерскую армию. Он был зачислен в запасную роту 91-го пехотного полка и отправлен на место ее формирования — город Чешские Будейовицы.

С первых же дней войны писатель не собирался проливать кровь за интересы ненавистной ему австрийской монархии и намеревался добровольно сдаться в плен русским войскам. По воспоминаниям Лонгена, в начале войны, разговаривая с его женой Ксеной о том, что будет, если его возьмут на войну, Гашек шутливо заметил: «...вел бы себя как любой другой солдат, чтобы узнать все это гораздо ближе. А потом бы куда-нибудь заглянул, хотя бы в Россию».1
Гашек всевозможными способами стремился избежать военной службы в ненавистной ему австровенгерской армии. Большую часть своей «службы» в Чешских Будейовицах он провел, дурача врачей, подобно герою своего романа — бравому солдату Швейку, в 77-м резервном госпитале, лечась от «ревматизма».
Офицеры полка относились к Гашеку с подозрением. Из полицейского управления Праги на него была получена «сомнительная» характеристика. Известный своими антиавстрийскими взглядами, Гашек фигурировал в списках «неблагонадежных» и находился под негласным надзором.
Во время службы в 91-м пехотном полку писатель близко познакомился с казарменной муштрой и бесчеловечным режимом, царившими в австро-венгерской армии. Он стал свидетелем тех бесчисленных оскорблений и издевательств, которым подвергались солдаты-славяне в австрийских войсках.
Многие из служивших с ним вместе впоследствии стали прототипами его «Похождений бравого солдата Швейка». Командиром маршевого батальона 91-го пехотного полка был грубый солдафон капитан Саг- нер. Писатель сатирически изобразил его под тем же именем в романе. Командовал ротой поручик Лукаш — типичный представитель австрийского кадрового офицерства, а унтер-офицером был тупой и ограниченный «усердный» кадет Биглер. Они тоже стали персонажами книги.
Но в маршевом батальоне писатель нашел и друзей, простых чешских солдат. Особенно подружился Гашек с рядовым Страшлипкой. Часто они вели задушевные разговоры о том, что творится у них на родине — в родной Чехии, о далеком доме, о своих близких, о том, как избавиться от ненавистной военной службы.
Вскоре Ярославу Гашеку вместе с маршевым батальоном 91-го полка пришлось проделать весь путь, который он впоследствии описал в своем романе. В середине мая 1915 года полк был переведен в венгерский город Кираль-Хиду (Мост на Литаве), а оттуда на Восточный фронт в Галицию.
Ярослав Гашек не оставлял мысли о переходе на сторону русских. Перед отъездом из Чешских Будейовиц он подарил своему приятелю Скрживанеку книгу с шутливой надписью: «Через несколько минут уезжаем куда-то далеко. Возможно, что вернусь в качестве казацкого атамана. Если же буду повешен, пришлю тебе на счастье кусок своей веревки»2.
Чехи и словаки не желали проливать кровь за интересы злейшего угнетателя славянства — монархии Габсбургов, против братского русского народа и целыми воинскими частями добровольно сдавались в плен русским войскам. Во время боев в Карпатах весь 28-й пражский пехотный полк, с развернутыми знаменами, под звуки полкового оркестра перешел на сторону русских. Еще осенью 1914 года на сторону русских добровольно перешли шесть рот 36-го пехотного полка и отряд ополченцев 30-го полка. В июне 1915 года сдался в русский плен в полном вооружении 36-й младоболеславский пехотный полк.
В июле 1915 года 91-й полк, в котором служил писатель, принимал участие в ожесточенных боях в районе Сокаля за плацдарм на восточном берегу Буга. Ярослав Гашек приказом от 13 августа 1915 года «за особо мужественное поведение перед лицом неприятеля» был награжден серебряной медалью «За храбрость».
«Героизм» Гашека состоял в следующем. Однажды он пробирался по лесу с очередным поручением поручика Лукаша и внезапно натолкнулся на большую группу русских солдат. Сначала он оторопел от неожиданности, но затем быстро поднял руки вверх, собираясь сдаться им в плен.
— Постой, браток! — промолвил рыжеусый русский пехотинец. — Не ты нам, а мы тебе в плен сдаться хотим. Понимаешь?
И он принялся жестами пояснять Ярославу свою мысль. Гашек, понимавший по-русски, быстро понял его и удивленно спросил:
— Как? Вы все хотите сдаться в плен мне одному?
— Война надоела, браток. Невмоготу больше. Почитай, уже год сидим в окопах, а конца все не видно. Да и за что воюем? Разве ж мне нужны Босфор и Дарданеллы какие-то там? Мне б землицы немного да спокойной мирной жизни! А из Орловской губернии жена пишет, что все наше хозяйство прахом пошло. Зато купцы да помещики наживают на войне миллионы...
Солдат зло сплюнул и закончил:
— А потому давай бери наши винтовки и веди к вашим.
Вся одиннадцатая рота выбежала смотреть, когда Ярослав показался у командного пункта в сопровождении большой группы русских пленных. Гашек шел сзади, согнувшись под тяжестью груды винтовок, и с деланно суровым видом покрикивал на пленных.
— Осмелюсь доложить, господин поручик, — браво вытянулся он перед подошедшим Лукашем, — взял в плен целое отделение русских!
Вечером, когда солдаты укладывались спать, Франтишек Страшлипка, лежавший рядом с Гашеком, сказал:
— Оказывается, не нам одним, чехам, война не нужна. Русские солдаты тоже не хотят воевать. Видно, нужна война только нашим и их богатеям...
Шли дни. Гашек не отказывался от своего замысла перейти на сторону русских. Наконец удобный случай для этого представился.
Во второй половине сентября 1915 года на участке фронта, который занимал 91-й полк, шли тяжелые бои. Полк был вынужден отступить и занял позиции у села Хорупаны.
Рано утром 23 сентября спавшие в окопах Ярослав Гашек и Страшлипка были разбужены оглушительным грохотом орудий и винтовочных выстрелов, громкими криками и руганью офицеров. Вокруг царила страшная суматоха.
— Русские прорвали фронт! Наши войска отступают, срочно прошу подкреплений, — яростно кричал в телефонную трубку Лукаш.
Ярослав и Страшлипка, уже оправившиеся от первого замешательства, обменялись друг с другом понимающими взглядами.
— Шнелль! Шнелль! — кричали вокруг офицеры, подгоняя солдат, лихорадочно собиравших военное имущество. — Торопитесь, мы отходим!..
Однако друзья не спешили. Они вылезли из окопов и, делая вид, что готовятся к отступлению, начали неторопливо собираться.
— Гашек и Страшлипка! Что вы возитесь там, черт возьми! Через пять минут здесь будут русские! — орал взъерошенный поручик Лукаш, размахивая револьвером. Увидев приближавшиеся цепи русских, поручик махнул рукой и бросился вслед отступавшему батальону.
В окопы ворвались солдаты. По плоским кокардам на их фуражках Ярослав догадался, что это — русские. Он поднял руки и радостно закричал:
— Не стреляйте, земляки! Мы ваши братья — чехи!

 

 

Примечания

1. Е. A. Longen. Jaroslav Hašek. Praha, 1928, str. 148.
2. С. Востокова. Ярослав Гашек. М., 1964, стр. 58.