Санжиев Б. Гашек в Восточной Сибири. Приложения
Матэ Залка. Из статьи о Ярославе Гашеке
С Ярославом Гашеком я познакомился на собрании политработников, комиссаров и командиров интернациональных частей 5-й Красной Армии после взятия Красноярска.
Гашек был членом редколлегии армейского интернационального органа «Штурм» и, если память мне не изменяет, он же был начальником нацменсектора политотдела 5-й Армии.
Я обратил на него внимание, как и все остальные, ибо в присутствии Гашека мрачным оставаться было невозможно. Он рассказывал, а мы, кругом стоящие, улыбались, смеялись, хохотали, или просто ржали, надрываясь от смеха.
Разговор Гашека — сплошной поток остроумнейших положений. Его стихией была несомненно журналистика, он метко и быстро формулировал — делал это внешне спокойно, чем еще более подчеркивал действие своих фраз.
Не помню хорошо, кого он задевал этими беседами, я только помню, что я спросил кого-то — кто этот шутник. Мне ответили: это Гашек.
— Да, наши умники повоевали для Клемансо, Массарика, Колчака и голландских молочных ферм... а теперь у них появился проблеск ума, они хотят с нами вести мирные переговоры... Сейчас, когда они уже битые... Скажу вам, друзья, чешское нахальство — это особого рода нахальство — самым высшим выразителем этой доблести является Гайда... наш бравый генерал, который не был бы прочь... поговорить о мире с нами...
Это было в январе 1920 г., когда чешские части арьергарда отступающих белых выкинули красный флат и отказались далее подчиняться своим офицерам.
***
Гашек уехал со штабом в Иркутск, и мы больше не встречались. Гашек уехал в Чехословакию, выпустил «Похождения бравого солдата Швейка», которого чешская буржуазия приняла в штыки. Гашеку было нелегко выпустить второй том своей гениальной книги.
Долго пришлось ему мучиться с цензурой и просто найти издателя. Но книги вышли. Их читали и почитывали в Чехословакии, как сборник плохих анекдотов о войне и чехах.
Но вдруг вышла эта книга на немецком языке, и Гашек стал мировым именем. Гашека сразу «заметили» и в Чехословакии, пытались его объявить национальным гением.
Ничего не вышло... шутник Гашек не допустил шуток в этом деле. Он еще резче стал в оппозицию к буржуазии.
***
Разрабатывая материал событий 1919 г. в Киеве, где тогда стояли крупнейшие интерчасти, стремившиеся через Карпаты соединиться с Советской Венгрией, Словакией и Баварией, — я натолкнулся на след нашего Ярослава. Оказывается, что Гашек в Киеве был душой, организатором, и, понятно, автором красноармейского интернационального театра.
Гашек написал пьесу, героем которой являлся военный священник, а темой взял он бессмысленность и преступность империалистической войны.
В материалах говорится, что в пьесе была сцена между попом и богом, которые друг друга разоблачали перед публикой. Патера играл, по моим данным, сам Гашек и, как видно из материалов, он пользовался большим успехом.
Спектакль был поставлен на венгерском и немецком языках, и Гашека заставили в конце спектакля рассказывать кучи анекдотов, что Ярослав с большим мастерством и выполнял.
Будущий мировой писатель великолепно знал язык той массы, в рядах которой он боролся за мировой Октябрь.
Матэ Залка.
Газета «Советское искусство», 27 февраля 1932 г. № 10(148).
