Глава XXV
Первые шаги самарских комсомольцев в Средней Азии. В лагере феодалов и английских империалистов.
Самарские комсомольцы приехали в Ташкент в ноябре 1919 года. Установление связи с местными организациями комсомола проходило вначале не без трений. Некоторые ребята из местного актива думали, что их хотят оттеснить от руководства. Комсомольцев, приехавших из Самары, окрестили «центровиками». Но нездоровые настроения были быстро изжиты. Комсомольская комиссия не думала оттеснять местных ребят, наоборот, во всей своей работе она стремилась опираться на них, и хотя кличка «центровики» за нами так и осталась, но отношения установились вполне дружеские. В Ташкентском комитете комсомола, который возглавлял Вася Колчин, не было ни одного узбека. Первой задачей, которая встала перед комсомольской комиссией, было привлечение к руководству комсомольцев из коренных национальностей, населявших Туркестан.
Примерно через месяц после приезда в Ташкент комсомольской комиссии из Самары ЦК РКСМ назначил овоих представителей в эту комиссию — члена бюро ЦК РКСМ Н. Н. Пенькова, инструкторов ЦК РКСМ А. С. Щербакова (впоследствии секретаря ЦК КПСС) и С. Зусман.
После приезда представителей ЦК РКСМ было образовано организационное бюро крайкома комсомола Туркестана. В него вошли: А. Кузнецов, А. Щербаков, Г. Завельский, Ш. Забиров, П. Карасик, Б. Константинов, Л. Эльбурих. Из 7 человек — 4 наших самарца.
Организационное бюро развернуло работу по вовлечению в комсомол молодежи всех областей Туркестана: Ташкентской, Сыр-Дарьинской, Семиреченской, Закаспийской, Самаркандской, Ферганской и других.
Наиболее сложной была задача привлечения в комсомол девушек. В Ташкенте узбечек в комсомоле в первое время не было, мало было и русских девушек, знающих узбекский язык, а только они, и то с большим трудом, могли проникнуть в ту особую часть дома узбеков, в которой взаперти, как в темнице, находились женщины. Эта часть дома называлась ичкари.
Чтобы пройти в нее, надо было миновать переднюю — парадную часть, в которой обитали мужчины. Мужчины-узбеки, в том числе и многие коммунисты, не пускали в свой дом даже женщин-узбечек, не носивших паранджу. Русские девушки могли заходить только в хорошо знакомые им семьи.
Оргююро Туркестантского крайкома комсомола в 1919г.
Нелегким был как будто простой вопрос о том, с какого возраста мы должны привлекать девушек в комсомол. Работавшая в те годы заведующей женотделом ЦК компартии Туркестана товарищ Бендецкая, свободно владевшая узбекским языком, рассказывала, как она, познакомившись на улице с одной узбечкой, спросила, замужем ли она? И услышала в ответ:
— Ты смеешься, я уже старая, мне 25 лет, у меня уже семеро детей, а дочку нашу двенадцати лет мы вчера просватали, но муж возьмет ее только через год. Ему 35 лет, он хороший человек. Он сказал, что будет передавать ей гостинцы и игрушки весь этот год. Он говорит — пусть еще играет, пока не вышла замуж.
Наши девушки-комсомолки: Варя Михайлова, Элла Шистер, Лида Гузовская, Рахматуллина и другие, завязывали связи с узбекскими, туркменскими, таджикскими девушками, привлекая их в школы (создаваемые отдельно для женщин) по ликвидации неграмотности и в женские артели, в которых расшивались тюбетейки, изготовлялись сюзане (коврики). Вступление в эти школы и артели уже было большим шагом по пути к раскрепощению женщин. Так постепенно начали появляться в комсомоле активистки-узбечки, таджички, туркменки и девушки других национальностей Туркестана. Каждая девушка, сбросившая паранджу, была уже активисткой. Снять паранджу в 1920 году, а тем более вступить в комсомол было подлинно революционным поступком. Многие поплатились за это жизнью. Те девушки, которые, преодолев все преграды, приходили к нам, становились горячими, страстными агитаторами раскрепощения женщин, вели борьбу с пережитками средневековья.
В январе 1920 года в Ташкенте состоялся I съезд Туркестанской краевой организации Коммунистического Союза Молодежи Туркестана. 120 делегатов съезда представляли 8 тысяч комсомольцев, половину из них составляли узбеки, таджики, туркмены, казахи, киргизы. Однако среди 120 делегатов съезда только 19 человек было из молодежи коренных национальностей.
I краевой съезд комсомола Туркестана подвел итоги большой организационной работы по созданию комсомола Туркестана и от него впоследствии — комсомола Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, Киргизии, Казахстана, Бухары и Хивы. Первый этап, проведенный совместно «центровиками» и местными ребятами, увенчался успехом. Комсомольская организация уже активно проявляли себя в борьбе с басмачами, с националистическими и религиозными пережитками.
В состав первого крайкома комсомола, избранного съездом, из самарских комсомольцев вошли: А. Кузнецов, П. Карасий, Б. Константинов, Г. Завельский. Секретарем райкома был избран один из первых комсомольцев Самары Гриша Завельский. Крайком развернул Политическую, культурно-воспитательную работу на русской, узбекском, таджикском и других языках. Перед низовыми организациями комсомола была поставлена основная задача — настойчиво растить актив из молодежи коренных национальностей.
Выполняя указание В. И. Ленина, крайком РКСМ особенное внимание уделял интернациональному воспитанию молодежи. В конце 1920 года было созвано широкое совещание крайкома комсомола совместно с активом. В этом совещании приняли участие представители всех областей Туркестана. Оно было целиком посвящено задачам борьбы с националистическим влиянием на молодежь.
Вскоре наша напряженная работа начала приносить свои плоды — появились руководители комсомольских организаций из молодежи местных национальностей : Забиров, Исаев — в Семиречье, Иногамов, Ниязов, Исламов в Ташкенте, Ризаев, Гасанов — в Закаспии, Усманов, Алтынбаев — в Самарканде и многие другие товарищи.
Когда самарские комсомольцы приехали в Туркестан, Бухара находилась под властью эмира, а Хива — в руках хана. Помимо работы в областях Туркестана, в которых Советская власть сохранялась с победы Великой Октябрьской революции, надо было вести пропаганду среди молодежи Бухары и Хивы, вовлекать ее в революционную борьбу против господства империалистов и феодалов.
Это требовало большой отваги и мужества. Особенно героическую работу в этой области вели Женя Итин, Миша Бродский и Морис Линдов.1 Они искали связи с бухарской и хивинской молодежью в районах, пограничных с Бухарой и Хивой, а иногда тайно переходили на территории, находившиеся под властью эмира и хана. Евгений Итий, проникая за кордон, вел работу, пользуясь знанием местных обычаев и языка, а Миша Бродский вынужден был изображать из себя немого таджика, стараясь не попадать на глаза агентам эмира, его полиции, особенно же английской агентуре, тщательно следившей за нами и даже подсылавшей к нам шпионов. Морис Линдов, свободно владевший многими европейскими языками, легко выдавал себя за иностранца.
Всей работой за пределами Советского Туркестана руководила комиссия исполкома Коминтерна молодежи в Ташкенте. Из самарских комсомольцев в нее входили Г. Завельский и П. Карасик, от ЦК РКСМ — А. Щербаков. Во всей своей деятельности комсомольцы всегда советовались со старшими товарищами, членами Турккомиссии ЦК РКП(б).
Даже после победы Советской власти в Бухаре и Хиве работа в комсомоле представляла там особые трудности. Так, например, в Центральный Комитет комсомола Бухары проникли ярые националисты Клыч-заде и Рахимов, которые, прикрываясь комсомольскими билетами, вели враждебную националистическую пропаганду. Получив указания ЦК РКСМ о помощи фронту в борьбе с басмачами, Клыч-заде и Рахимов пытались протащить наглое решение: «Принять директиву к сведению, но не к исполнению».
Нам пришлось столкнуться с двурушничеством тогдашнего главы Советской власти в Хорезме, который скрытно препятствовал работе комсомола, мешал созыву собраний, запрещал предоставлять помещения, подсказывал муллам, каким путем следует срывать комсомольскую работу и в то же время выдавал себя за большого друга комсомола.
По инициативе комсомольцев этот «руководитель» оказался под тщательным наблюдением. Впоследствии было установлено, что он готовил контрреволюционный переворот, чтобы вернуть к власти Джунаид-хана.
С помощью комсомольцев органы разведки разоблачили и обезвредили этого врага и предотвратили контрреволюционное восстание. Это позволило разбить и изгнать банды басмачей и развернуть советское строительство при активном участии комсомольской молодежи в Хорезме.
Большую помощь в идеологической борьбе оказывали нам старые большевики, очень чутко и внимательно относившиеся ко всем запросам молодежи, помогавшие нам не только советами, но и конкретными делами. Чаще всего комсомольцы обращались к В. В. Куйбышеву, М. В. Фрунзе, Ш. Элиава, П. А. Кобзеву.
Как много воды утекло с тех пор! И Бухара, и Хива встали волей их народов на путь социалистического строительства при поддержке русских рабочих и крестьян. А молодежь того времени выросла в активнейших деятелей нашей великой партии и Советского государства.
Не только снята, но и давно забыта паранджа. Женщины и девушки из темных, бесправных рабынь превратились в активных строителей социалистического общества, многие из них сейчас стоят у кормила государственного управления, получили высшее образование и являются учеными, специалистами. За 50 лет, прошедших с тех пор, Туркестан превратился в передовой форпост социализма на Востоке.
Приятно сознавать, что во всем этом есть и заслуга посланцев комсомола Самары, которые в те далекие, незабываемые суровые и прекрасные годы вместе с комсомольцами Туркестана отважно вели борьбу с местными феодалами и с империалистическими хищниками, пытавшимися восстановить власть эмиров и ханов и ввергнуть народы Средней Азии в новое рабство.
Примечания
1. Сын Г.Д. Линдова.
