Глава XII 

Нет, мы не только развлекались. Наши ребятав Чапаевской дивизии. На советской работе. Диспуты.

 

Я много пишу о всякого рода развлечениях. Можно подумать, что мы только этим и занимались. На самом деле, конечно, было совсем не так.

От того, что было сделано большевиками в первые месяцы после Великого Октября, за время господства белогвардейцев в Самаре не осталось и следа. Приходилось налаживать все заново. Партийные, советские, профсоюзные и комсомольские организации работали не покладая рук.
Время было тяжелое. Каждый день возникали новые сложные вопросы. Партия ежедневно обращалась к массам, разъясняя создавшееся положение и призывая всех трудящихся к активному участию в разрешении очередных задач. Комсомольцы не отделяли себя от партии и участвовали во всем, что проводила партийная организация.
Трудно было с обмундированием для Красной Армии. Промышленность почти не работала, надвигалась зима. Белогвардейцев прогнали далеко за Урал, предстояло освободить Сибирь, а красноармейцы были в летнем истрепанном обмундировании и многие почти совсем разуты.
Партия посылает коммунистов и комсомольцев на заводы и фабрики. Комсомольцы ходят по квартирам, агитируют, собирают теплые вещи. Скоро в райкоме образуются горы валенок, теплых шапок, варежек, полушубков, ватников. Все это сортируем, складываем и отправляем на фронт.
Рабочие Питера и Москвы голодают, голодают дети. Партия посылает к трудящимся агитаторов — коммунистов и комсомольцев. Они ходят по квартирам, выезжают в деревни, собирают хлеб, сушат сухари и отправляют их в Питер и Москву. Так проходит «неделя сухаря», продолжавшаяся больше месяца. С одним из первых эшелонов сухарей в Петроград едет комсомолка Зина Шверник.
Над Самарой нависла угроза топливного кризиса. На Волге скопилось много барж с дровами, которые некому разгружать. Партия подняла на борьбу с топливным кризисом все трудящееся население Самары. Коммунисты и комсомольцы первыми вышли на субботники. Как заправские грузчики, впряглись они в тачки, и в короткий срок все баржи были выгружены. Промышленность и население получили топливо.
Так мы работали в те годы.
Тогда много приходилось митинговать. Трудящиеся привыкли к тому, что партия разъясняет им все животрепещущие вопросы, и по каждому поводу требовали созыва собраний. В райкомах партии не хватало коммунистов, умеющих выступать на собраниях, поэтому часто -посылали наиболее подготовленных комсомольцев. А таких среди нас было уже немало. Иногда комсомольцы проявляли и собственную инициативу в развертывании агитационно-массовой работы среди населения.
Женя Ильин вместе с моим братом Борисом выносили из 2-го райкома комсомола стол, в сопровождении большой группы комсомольцев отправлялись на городскую площадь и там, перетаскивая столик из садика в садик, проводили летучие митинги.
Установив стол в наиболее оживленном месте, ребята окружали его плотным кольцом. Кто-нибудь из ораторов начинал речь. Через несколько минут число слушателей увеличивалось, а иногда вырастало до внушительных размеров, и тогда оратор уже разворачивался вовсю. Обычной темой таких выступлений был текущий момент. Так постепенно выковывались кадры комсомольских агитаторов, умевших говорить с народом на простом, понятном языке.
Правда, некоторые чрезмерно увлекались ораторским искусством. Во 2-м райкоме комсомола этим особенно грешил Ваня Сухов. Он умел говорить красиво, с большим подъемом, но иногда доходил до самозабвения, с восхищением слушая самого себя.
Однажды ребята решили проучить его. Было это на одном из комсомольских вечеров. Перед началом Ваня Сухов выступил с докладом о текущем моменте и по обыкновению чрезмерно затянул его. Женя Ильин вместе с Сашей Ягуновым залезли под сцену и опустили люк. Оратор провалился под пол, не закончив своей речи.
Кстати, с Сашей Ягуновым и Женей Ильиным связан еще такой эпизод.
Выйдя однажды вместе с Сашей из клуба 2-го райкома комсомола, Женя Ильин был оглушен звонким криком: «Сашка, долго я тебя ждать буду?!.»
Обернувшись, Женя увидел парнишку лет 15, сидевшего на большом камне и нетерпеливо перебиравшего босыми ногами по мягкой пыли. На нем была военная гимнастерка без пояса и солдатские брюки с болтавшимися внизу незавязанными штрипками. Распахнутый ворот гимнастерки обнажал тонкую шею подростка, поражавшую яркой белизной по сравнению с почти черным от загара лицом. Забинтованная рука висела на перевязи. На голове парнишки красовалось нечто несуразное, что при ближайшем рассмотрении оказалось лихо заломленной набекрень огромной яркомалиновой кепкой, наверное, сшитой деревенским мастером из плюшевой обивки дивана.
— Что это за странный парень? — спросил Женя своего спутника.
— Да это Лида, моя сестренка, она у Чапаева служит. Сейчас после ранения приехала на побывку домой. Хочешь, познакомлю?
Они подошли, и Саша представил Женю. Лида презрительно осмотрела его с ног до головы и, не вставая с камня, протянув руку, снисходительно сказала: «Ну, здравствуй». Знакомство состоялось. Женя пошел провожать их домой. Дома Лида показала фотографию В. И. Чапаева, рукой которого на обороте была сделана дарственная надпись.
Лида Ягунова была не единственной представительницей самарской молодежи, сражавшейся в рядах Чапаевской дивизии.
Юные чапаевцы Петр Козлов и Иван Ратанов с 14 лет сражались сначала в красногвардейских отрядах, сформированных Чапаевым, а затем в прославленном 1-м Пугачевском полку Чапаевской дивизии. Вместе с ними сражались десятки их сверстников. Некоторые погибли на фронтах гражданской войны, другие здравствуют и поныне.

 

Петя Козлов и Ваня Ратаев - юные бойцы Чапаевской дивизии

Петя Козлов и Ваня Ратаев - юные бойцы Чапаевской дивизии

Многие юные чапаевцы были жителями деревень Николаевского (Пугачевского) уезда, Самарской губернии. Они хорошо знали свою местность, и, когда велись бои с уральским казачеством, не было лучших разведчиков, чем они. Впоследствии пешая разведка ряда полков почти целиком формировалась из юношей и подростков, а ребята чуть постарше влились в кавалерийские эскадроны, существовавшие тогда в каждом пехотном полку. Эти ребята с раннего детства ухаживали за лошадьми, ездили в ночное чуть ли не с пятилетнего возраста, и не мудрено, что из них получались прекрасные кавалеристы.
В грозные для молодой Советской Республики дни почти все комсомольцы уходили на фронт. Петр Козлов вместе со своими односельчанами провел в Чапаевской дивизии три года. Об одном эпизоде, в котором особенно отличились молодые ребята, я расскажу здесь.
Весной 1918 года 1-й Николаевский советский полк под командованием организатора и командира полка И. В. Топоркова в боях с уральскими казаками занял село Балаши, Новоузенского уезда. Основные силы полка расположились на отдых, а батальон под командованием Баулина занял хутор Михайловский, находившийся в двух-трех километрах от села. На третьи сутки полк подвергся внезапному хитроумно задуманному нападению казаков. Произошло это на рассвете. Выставленная на ночь застава снялась, оставив лишь наблюдателей на мельнице. Отсюда даже невооруженным глазом хорошо просматривалась местность на далекое расстояние. На десятки верст вокруг расстилалась безграничная гладь полей, на которой не росло ни одного кустика. Только высокая, но еще зеленая рожь, как безбрежное море, перекатывалась волнами.
Утренняя тишина нарушалась лишь звуками пастушьего рожка, жалобным блеянием овец и ленивым мычанием коров, выгоняемых на пастбище.
Эта привычная картина не внушала никаких опасений. Наблюдатели «клевали носом», а некоторые, прислонившись к стене, стоя дремали.
Вдруг один из них обратил внимание на странное явление, растолкал остальных, и они стали напряженно смотреть вперед, передавая из рук в руки огромный полевой бинокль. Что же так встревожило их? Только что выгнанное стадо внезапно стало возвращаться. Плотная завеса поднятой им пыли мешала рассмотреть, что позади стада шли спешившиеся казаки, ведя под уздцы коней. Но вот казаки вскочили в седла и внезапно ворвались в село. Застигнутые врасплох красноармейцы выбежали из изб кто босиком, кто в одном белье. Казаки, стремясь создать панику, с оглушительным криком носились по улицам, врывались во дворы. Но чапаевцы не растерялись. Они залегли за прикрытия и метким огнем снимали казаков с лошадей. Многие стреляли с крыш из-за труб. Однако, когда бойцы узнали, что казакам удалось захватить орудия и пулеметы, они выбежали из-за укрытий, спрыгнули с крыш и под командованием командира 3-й роты 1-го батальона большевика Г. С. Шустова с криком «ура» бросились в атаку.
Впереди всех, за командиром, не обращая внимания на свистящие со всех сторон пули, бежали босоногие ребята. Пулеметы быстро были отбиты и начали косить казаков. Оказавшись в кольце, оставляя убитых и раненых, казаки стали удирать по направлению к хутору Михайловскому.
А в Михайловском командир тов. Баулин, как только батальон вошел в хутор, приказал расставить бороны на дорогах. Ребята постарались на совесть. Они собрали все бороны и положили их вокруг хутора кверху зубьями, старательно замаскировав густой травой. Бешено мчавшиеся кони, на всем скаку напарываясь на зубья, падали.
В этом внезапном бою многие молодые бойцы проявили подлинное мужество и отвагу. Правда, некоторые, застигнутые врасплох, как, например, Иван Ратанов, не на шутку перепугались. Он выбежал из избы босиком, без винтовки, и сразу же во дворе на него налетел казак с занесенной шашкой. Увидев телегу, стоявшую посреди двора, Ваня бросился к ней. Казак за ним, норовя ударить его. Так некоторое время они кружились вокруг телеги. Вдруг Ваня закричал: «Что ты пристал ко мне? Или тебе взрослых мало?» В этот миг из-за угла избы вышел боец с винтовкой. Раздался выстрел, конь взвился на дыбы, и казак стал медленно сползать на землю. Осмелев, Ваня бросился к казаку. Тот уже был мертв. Ваня захватил отличного коня.
Что ж, на войне всякое бывает... Гражданская война была подлинно народной, в ней участвовали все от мала до велика. Беднота вступала в отряды Чапаева чуть ли не целыми семьями. Когда в жестоких сражениях с уральскими казаками погибли храбрые пулеметчики братья Иван и Григорий Рублевы, им на смену пришел их младший брат; погибли братья Андрей и Егор Меркуловы, в отряд вступил их отец Петр Федорович Меркулов и младший брат Александр; на смену убитым братьям Кулешовым пришли их младшие братья — Алексей и Петр Кулешовы. Все трудности боевых походов в степях Заволжья вместе с подростками Петром Козловым и Иваном Ратановым, Николаем Мироновым, Степаном Радаевым, Павлом и Николаем Козловыми, Иваном Шикиным, Иваном Зайцевым, Андреем Желтовым, Василием Прошиным, Владимиром Любавским, Андреем Каргиным, Лукой Булычевым и другими делили храбрые девушки—16-летняя Поля (фамилии не помню) и 17-летняя латышка Зельма Якобсон.
Деятельность комсомола в тылу не ограничивалась агитацией и сбором теплых вещей для армии и сухарей для голодающих Петрограда и Москвы.
Для работы, которую развернула в этот период наша партия, понадобилось много людей. Поэтому парторганизации широко привлекали и нас, 15—16-летних парней. Меня, например, назначили комиссаром лесных пристаней на реке Волге. Мне поручалось произвести национализацию всех лесных складов, находившихся на берегу Волги. Здесь лежали огромные штабеля досок разной длины и ширины и другие лесопильные материалы.
В помощь мне выделили двух красноармейцев. Нам предстояло составить опись всей древесины и опечатать денежные кассы. Как надо обмерять и определять количество леса, никто из нас понятия не имел. В бухгалтерских книгах, мы, конечно, тоже ничего не смыслили, а в кассах неизменно находили одну мелочь. Приходилось верить на слово и записывать то, что говорили нам хозяева и приказчики.
Не знаю, хорошо ли, но мы делали все, что могли.
Вскоре после восстановления Советской власти Костя Громов, Леня Поливник и Женя Шнейдер были привлечены В. А. Трониным к работе в комиссии по изъятию и сохранению культурных ценностей из квартир бежавшей с белыми буржуазии и той ее части, которая принимала активное участие в белогвардейском терроре.

 

Леня Поливник

Леня Поливник

Многие рабочие клубы и школы получили музыкальные инструменты, пополнено было оборудование яслей, детсадов, детских домов и госпиталей. Девушки- комсомолки активно участвовали в организации детских учреждений. Потребность в них ощущалась с первых дней революции, ибо уже тогда появились беспризорные дети. Много сирот оставила империалистическая война, немало их прибавилось после разгула белого террора в Самаре. Комсомолки работали в отрядах красных сестер. Тогда страшным врагом стала тифозная вошь. Тиф косил ряды молодой Красной Армии беспощадно.
Это была тяжелая и самоотверженная борьба. Многие наши девушки из отрядов красных сестер вскоре сами заразились тифом и легли в те госпитали, которые они только что создали.
Эшелонов с больными и ранеными приходило так много, что их не успевали разгружать. Зина Шверник и Настя Кондратьева, стремясь быстрее вынести раненых из вагона, нырнули однажды с носилками под товарный вагон стоявшего на пути эшелона. Только они залезли под него, как состав рванулся. Еле живые от страха, вместе с носилками выскочили они из-под вагона.
Все, что поручала нам партия, мы делали честно и самоотверженно, не щадя своих сил, но в нашей работе было много наивного, незрелого.
Однажды Костю Громова и Леню Поливника вызвал председатель губисполкома Алексей Галактионов.
— Вот что, — сказал он, — вы грамотные ребята, займитесь-ка такой работой. Нам надо изучить опыт Советской власти в других городах Республики. Вы будете получать газеты из всех городов России. Просматривайте их ежедневно и все, что относится к опыту работы Советов, отмечайте и докладывайте мне. Вы будете информационным отделом губисполкома.
В тот же день в помещении исполкома им отвели две большие комнаты. В одной, уставленной с пола до потолка пустыми полками, должны были храниться подшивки газет, в другой стояли два канцелярских стола, за которые они уселись. Костя углубился в чтение газет, а Леня Поливник не сразу приступил к работе. Его всегда донимали «философские» мысли. Находясь на железной дороге, он спрашивал: «Интересно, сколько всего вагонов на земном шаре?» На Волге он задумывался над тем, известно ли, сколько рек существует в мире.
Прежде чем приступить к чтению газет, он долго смотрел на пустые полки в соседней комнате, а потом сказал:
— Интересно, сколько всего газет выходит на свете? — Не получив ответа, он помолчал немного, а затем спросил:
— Слушай, а как мы будем называться?
— А тебе не все равно? — ответил Костя.
— Конечно нет, должны же мы иметь какое-то название. — Наморщив лоб, он подумал и предложил: — Давай я буду называться секретарем, а ты делопроизводителем.
Косте оба названия показались маловыразительными, и он спросил:
— Почему ты хочешь называться так, а не по- другому?
— Так надо, — авторитетно заявил Леня и вскоре куда-то вышел.
На следующий день им принесли выписку из постановления исполкома, в которой Поливник был утвержден секретарем, а Громов — делопроизводителем информационного отдела.
Выполняя различные поручения партийной организации, мы постоянно вели комсомольскую работу. Создавали новые низовые организации на предприятиях, в детских домах, селах. В селе Рождествене, куда мы летом выезжали на прогулки, была создана одна из первых комсомольских организаций в деревне. Комсомольские организации росли вширь и вглубь. В клубе на Советской, 87 помимо вечеров мы стали проводить диспуты на самые различные темы. Они проходили очень оживленно и приносили большую пользу, помогая уяснению многих важных вопросов, приучая комсомольцев к серьезной работе над материалом и квалифицированным выступлениям на собраниях.
Делалось это так: кому-нибудь из наиболее подготовленных товарищей поручалось выступать по теме диспута с заведомо неправильной точки зрения. Другой излагал линию нашей партии. После этого разгорались страстные споры, в которых принимали участие почти все присутствующие на диспуте. Заканчивались они выступлением одного из наших партприкрепленных, подводившего итог обмену мнениями.
Горячие споры мы вели с ребятами из Дома учащегося юношества.
Мы решили расколоть этот союз, отбросить сынков буржуазии, завоевать остальных на свою сторону. Выделив самых лучших ораторов, мы гурьбой ходили сражаться к ним, приглашая и их к себе. Они приходили, и тогда в спорах принимали участие все находившиеся в клубе ребята.
Агитационно-пропагандистская работа, которую вели Сережа Андреев, Володя Филиппов, Саша Булушев, Петя Белов и другие наши «выдающиеся ораторы», принесла успех. Нам удалось сначала отколоть от ДУЮ наиболее активных ребят, а потом и добиться его самороспуска.