Доблестный и неутомимый спекулянт майор фон Лаузитц, занимавшийся на досуге идеями возрождения Австрии и Германии на монархических началах, только что заключил недурную сделку в лагере военнопленных. По этой причине он приказал своему денщику Гансу приготовить на офицерской кухне бифштекс1, а затем занес в свой дневник заметку о распространении большевистской пропаганды среди бывших военнопленных. Он писал: «Поведение личного состава ухудшилось. Все больше подрывается дисциплина и лояльность. В 1 ю Интернациональную бригаду вступили следующие негодяи: из барака № 12 – Карел Фишер (8 й полк), Иоганн Бауэр (24 й полк), Миклош Иштван (3 й полк), капельмейстер Людвиг (18 й полк), из барака № 34 от 16 го полка: Богач Ян, Такар Самуэль, Золтан Бела…
Сегодня я слышал, как Карл Проссек (Вена, Мариахильферштрассе, 12, из 21 го полка) сказал Яношу Кочи (8 й полк, пивовар из Шопрони): «Мы ведь рабочие, и никакой силе не остановить эту революцию, если мы будем едины. Только пролетарская коммунистическая революция способна помочь рабочим. Поэтому нечего нам околачиваться в лагере, надо наконец начать работать для революции».
Таких сволочей здесь немало, и я очень жалею, что в нашем лагере уже ликвидировали шведский Красный Крест, что лишило нас связи с родиной. Сколько адресов этих мятежных подонков мог бы я переслать домой! Да здравствует дом Габсбургов и Гогенцоллернов! На виселицу красных дьяволов!»
Когда денщик вернулся, майор стал его расспрашивать, не пытался ли кто нибудь агитировать его по дороге из офицерской кухни – ведь в таком случае он мог бы сделать в дневнике еще одну запись: «Опасным пропагандистом является Вильгельм Дёрнер из 27 го полка, барак № 18, из Штеглица под Грацем. 12 марта 1920 года он сказал моему денщику Гансу Киршнеру: «Ну и болван же ты, братец, да двинь ты своего майора по морде и скажи, что надоели тебе его издевательства!»

В один прекрасный мартовский день майор фон Лаузитц возвращался из города в отличном настроении. Во первых, он выгодно продал золотое кольцо, а во вторых, услышал, что в Германии произошел монархический переворот.
– Ура, Вилли! – сказал он своему приятелю капитану Цедвитцу. – Генерал фон Тирпитц освободил Берлин. Наш великий доктор фон Капп в ближайшие дни освободит императора Вильгельма из Голландии, потом отправится в Швейцарию и переведет через границу императора Карла. Потом император Вильгельм и император Карл повесят всех рабочих, объявят войну русским большевикам и посадят на русский трон кронпринца. Вот тогда то мы поговорим по свойски с нашими лагерниками! Тогда то опять войдет в силу кнут!
– Ганс, – сказал он своему денщику, – опять куришь без разрешения? Подожди несколько месяцев, насидишься ты тогда у меня под арестом, проклятая обезьяна! Смир рно! Как стоишь передо мной? Или не знаешь, что мы возвращаемся в Берлин и в Вену к императору?
– Господа! – разглагольствовал майор в офицерской спальне. – В Германии снова монархия, генерал фон Тирпитц там, доктор фон Капп… У меня от радости нет слов, и я могу только провозгласить: «Да здравствует император Вильгельм! Да здравствует император Карл! Повесить красную сволочь! Начинается! Сохрани нам, боже правый, цезаря и отчий край! Ура!»2
Однако все было не так, как представлял себе майор фон Лаузитц.
В рабочих кварталах Берлина мощно гремело: «Да здравствует большевизм!» Рабочие штыками выбросили из Берлина новую монархию, и Германия была накануне пролетарской революции.
Как только услышал это майор фон Лаузитц, горько он закручинился, и все офицеры видели, что он усиленно готовится к чему то необыкновенному. Вечером он вернулся из города с двумя банками масляной краски, черной и желтой, и с малярной кистью.
– Я им покажу! – бормотал он каким то странным тоном. – Надо подновить австрийские цвета.
Товарищи уложили его в постель с холодным компрессом на голове. Он успокоился, однако ночью таинственно исчез вместе с банками и кистью.
В четыре часа утра интернациональный патруль наткнулся в городе на голого человека, раскрашенного в черно желтую краску, который пел:

Австрия, дом величавый,
Воздвигни свой стяг со славой.
Пусть на ветру он вьется,
Австрия не пошатнется!

Несчастным черно желтым певцом был майор фон Лаузитц.

 

 

Примечания

 

1. Еще и поныне в Сибири существуют лагеря военнопленных, где у офицеров есть денщики и особые офицерские кухни. (Примеч. редакции газеты «Рогам штурм»).
2. Начальная строка австрийского монархического гимна.

 

Заметки к публикации: 

«Рогам‑Штурм», 10.4.1920.

Газета «Рогам Штурм» («Буря», на венгерском и немецком языках) издавалась Иностранной секцией, с восьмого номера – Интернациональным отделением Политотдела 5 й армии на немецком и венгерском языках. Ответственным редактором был Гашек. Перевод сделан с немецкого оригинала.