Отклики прессы на рост дороговизны

«Национальная политика»¹. Д-р Пранырек² пишет: В нынешнем состоянии повсеместного роста цен с удовлетворением можно констатировать, что вследствие роста цен на пиво во многих местах вспыхнули пивные забастовки. Люди становятся абстинентами, что, без сомнения, имеет колоссальное значение для широких народных масс, где потребление пива стало рассадником различных заболеваний, как душевных, так и телесных.

Результатом повсеместного роста цен на мясо явилось то, что менее обеспеченные слои населения обратились к растительной пище, то есть к тому идеальному питанию, которое препятствует медленному отравлению крови, вызываемому постоянным употреблением мяса.
С точки зрения сексуальной повсеместный рост цен на предметы первой необходимости имеет и иное благотворное воздействие, о чем мы более подробно поговорим в следующем номере «Политики».
Ивонна³ отмечает: Единственно, что не подорожало, так это широкие шелковые воланы на нижние юбки.
Не следует думать, однако, что шелковые воланы повсюду одинаково дороги. У нас цена их снижена на одну крону, зато во время своего пребывания в Париже я обнаружила, что именно там, в городе, по части моды задающем тон всем европейским столицам, шелковые воланы становятся все дороже. Причину этого следует искать в постоянно растущем спросе на красивые нижние юбки и в забастовках парижских портних.
Широкие воланы знаменуют возврат моды ко временам кринолинов, и я не могу сказать, что это было бы некрасиво; на мой взгляд, прелестной и ладной, хорошо сложенной читательнице «Национальной политики» будут к лицу и широкие воланы.

«Время»⁴. Мы скоро завершим свой анализ причин роста дороговизны. Ее следует искать в искусно разжигаемом стремлении католических кругов к росту популярности.
Бесспорно одно: во времена великих религиозных войн цены на продукты питания поднимались в зависимости от того, кто одерживал верх. Если победы достигала партия католиков, цены возрастали на пятьдесят процентов; если же побеждали евангелисты, цены на продукты падали. Перед битвой на Белой горе⁵ Чехия была богатой, состоятельной страной; обратитесь к любым источникам, и вы убедитесь, как подскочили цены после того, как в Чехию ворвались иезуиты. «Чешские братья», Гусовы последователи, из-за невыносимой дороговизны вынуждены были искать прибежища в иных землях, поскольку католические поработители уже в ту пору взвинтили цены на продовольствие до такой степени, что скромное евангелическое и «чешско-братское» население не в состоянии было долее существовать в угнетенной стране.
Иную картину мы наблюдаем в Древнем Риме, о чем пишет наш Махар⁶. В эту эпоху цены на продукты были до смешного низки, и как же — по мнению нашего великого поэта — они изменились, стоило только католицизму восстать против света эллинского солнца.
В римской гостинице «Красный крест», находящейся в ведении иезуитов, три года назад наш великий поэт платил достославным отцам четыре лиры за один бифштекс без яичка. Во времена Нерона бифштекс стоил полсестерции, то есть — в переводе на наши деньги — восемь геллеров.

«Чех»⁷. Цены на продовольственные товары до невозможности взвинтили евреи, которые распяли господа нашего Иисуса Христа, как это широко известно всем нашим читателям.
С ними рука об руку идут гарибальдийцы, безбожники-ферреровцы, дабы с помощью возрастающей дороговизны взять измором наше духовенство.
Взгляните на убогих наших капелланов и священников, которые при своих скромных доходах до сих пор с радостью влачили свое жалкое существование — во славу господа нашего и спасителя, а нынче, при нынешней дороговизне, лицом к лицу столкнулись с голодом, о котором в Писании сказано, что голод наслал Господь, дабы наказать филистимлян.
Однако повелением божьим соотношения сил изменились. Филистимляне взвинчивают цены на продукты питания, и наше духовенство гибнет от голода. «Не хлебом единым жив человек»,— насмехаются нынче безбожники, завидев голодающих священнослужителей, но мы им говорим: «Бог правду видит, да не скоро скажет». От люда католического зависит теперь, дабы усиленной поддержкой духовенства нашего прогнал он печаль с души своих духовных пастырей; и на правительстве также теперь долг лежит, дабы надлежащим исправлением системы вознаграждений оно оградило духовенство от голодной смерти.
Подорожали все предметы первой необходимости, а наиглавнейшая, первостепенная потребность, без которой человек — не человек вовсе, а язычник, — в отвержении; удовлетворение этой потребности идет все по той же цене. Я имею в виду обряд святого крещения, за отправление которого вознаграждение нынче таково, что священник не в состоянии прокормить себя как следует.
С одной стороны — он охраняет души от извечной погибели, а при этом сам погибает от голода.
О, когда же правительство уразумеет, что тут необходима немедленная помощь, дабы евреи и вольнодумцы не уморили наше духовенство! Если правительство окажет ему эту помощь немедля, то не будут повторяться те сокрушающие сердце картины нищеты, каковые имели место в последнее время, когда к нам в редакцию пришел декан из сельской местности; он уже четыре дня ничего не ел и с плачем просил у нас кусочек хлеба. А добрые католики должны незамедлительно организовать сбор средств в пользу наших голодающих пастырей. Так поднимемся на борьбу во имя того, кто посылает нам хлеб наш насущный! Вперед, волшебные стрелки! Троян.

«Деревня»⁸. Разоряют наше хозяйство. «Право народа»⁹ врет без зазрения совести. Да вы взгляните на Находский край, господа товарищи, нынче там трудяги ходят и пальчики себе облизывают, а по губам у них сало течет.
А все почему? В четырех находских селах увели ихние друзья наших гусей и поросят и жарят их до сих пор; не глядя на то, что в Находе расквартированы четыре эскадрона драгун, каждое рабочее хозяйство благоухает ароматом нашей запеченной поросятины и наших жареных гусей, и аромат этот взывает о мести.
Мы своих поросят растили, гусей откармливали, и на тебе — пришли орды товарищей, разорили наши хлевы и теперь, после совершенного разора, топят наше сало. На краюхи хлеба товарищи и взглядом не повели, им подавай наших гусей и поросят, а также нашу кровь. Разоренные усадьбы показывают, на какой путь нынче увлекли татары товарищей Немца и Шмераля, — эти наверняка получили львиную долю добычи и принесли домой увесистые гостинцы. Разорили они наши хозяйства да запамятовали, что у крестьян Находского края найдутся цепы и косы, которыми их предки обращали в бегство многие неприятельские своры, охочие до трудов их рук!

«Право народа». Грозят нам косами, цепами, молотилками! «Деревня» жаждет нашей крови, крови товарищей Немца и Шмераля! Они грозят нам смертью наших сельских товарищей, чтобы те не протестовали против ростовщической аграрной политики голода.
Жены рабочих, помните, что отныне ваши мужья не уверены в завтрашнем дне, когда им придется идти к кровососам-аграриям за молоком для ваших детишек. Аграрии их сунут в молотилки, отсекут их понурые от забот головы цепами, а вас лишат кормильцев. Жаждут они и нашей крови, но охотнее всего сельские земан¹⁰ впрягли бы вас, овдовевших, изнасилованных, вместо конской упряжки.

«Чешский кондитер». Поскольку сахар снова вздорожал, у нас пропал староста, вместе с казной. Пусть его растрата будет на совести господ, играющих на нашей бирже.

«Карикатуры»— 15.01.1912.

Примечания

1. «Национальная политика» (чешек. «Народни политика», «Политика») — орган реакционной старочешской партии; выходила в 1883 —1945 гг.
2. Д-р Пранырек (П. Духослав)— чешский врач и писатель-профессионал.
3. Ивонна — литературный псевдоним журналистки и писательницы Ольги Фастровой (1876—1965).
4. «Время» (чешск. «Час»)— центральный орган реалистической партии; партия объединяла буржуазную интеллигенцию и проводила политику либерального реформизма.
5. Сражение, в котором чехи потеряли свою независимость (1620).
6. Махар, Й.С. (1864 —1942)—известный чешский поэт и писатель.
7. «Чех»— газета клерикальной христианско-социалистической партии.
8. «Деревня» (чешек. «Венков»)— газета реакционной аграрной партии.
9. «Право народа» (чешек. «Право лиду») — орган правого крыла чешской социал-демократии, главным редактором которой был А. Немец.
10. Мелкопоместный чешский дворянин, землевладелец.