Исправный учитель

(Рассказ из жизни Словакии)

I

В чисто словацкой деревушке Гаразд, в Спишском округе Северной Венгрии, жил Арпад Бэрэ, который изготовлял крестьянам обувь, чинил сапоги, плохо говорил по-словацки и учительствовал в местной школе, где с помощью розги вдалбливал детям в головы венгерский язык и уважение к венграм.
Этот господин, живший в венгерской, его величества короля народной школе, никогда не посещал учительского института. Он был сапожником, а навыки, необходимые для учителя, приобрел на военной службе в Кошицах, где сделался фельдфебелем у гонведов. Отслужив свой срок, он женился на г-же Пекеш, вдове господина Пекеша, который был близким другом г-на Горази, привратника в министерстве просвещения в Пеште.
Женившись на вдове близкого друга Горази, Бэрэ и сам стал близким другом этого господина. Одни утверждали, что фундаментом этой дружбы, как бы перешедшей по наследству, была г-жа Пекеш, другие же поговаривали о каких-то трех сотнях гульденов, много лет назад взятых в долг, который г-н Горази выплачивал нежной дружбой к обоим супругам. Короче говоря, факт оставался фактом: г-н Горази и г-н Арпад Бэрэ стали друзьями. А в то время в министерстве просвещения только и говорили, что о мадьяризации Словакии и недостатке хороших учителей.
Господин Горази был патриотом, г-н Арпад Бэрэ то: же был патриотом, да к тому же человеком, умевшим читать и писать. Г-н Горази был привратником в министерстве просвещения и другом человека, умевшего читать и писать.
Так бывший сапожник и гонведский фельдфебель сделался учителем в Гаразде.
Никто не спрашивал о его знаниях — достаточно и того, что, будучи представлен министру, помещавшемуся двумя этажами выше, чем его приятель, Бэрэ на вопрос господина министра: «Обещаете ли вы приложить все силы к тому, чтобы превратить Гаразд в венгерскую деревню, а детей крестьян — в венгров?» — ответил: «Иштен баззон, бог свидетель, обещаю, ваше превосходительство, и использую для этого все средства».
Призвав свидетелем господа бога, он на следующий же день получил приказ. Говорили, что г-н Горази был не прочь избавиться от бывшей г-жи Пекеш, которую г-н Арпад Бэрэ увезет теперь к словакам, ибо г-жа Бэрэ будто бы ревновала г-на Горази.
Не знаю, стал ли теперь г-н Бэрэ главным учителем в какой-нибудь другой словацкой деревне, — мне известно только, что примерно три года назад, когда он чинил мне ботинки во время моего путешествия по Северной Венгрии, он был еще простым учителем.
Ботинки, однако, он починил превосходно, — честь и слава господину учителю; а о другой превосходной починке ботинок, сделанной им, вам может рассказать г-н Бела Шаваню, старший инспектор школ венгерского министерства просвещения, щеголь, каких мало.

II

В Пуканце, в Гонтском округе, хозяйничал на своем участке крестьянин Юро Киселак. У него был сын Яно.
Таким образом, сына звали Яно Киселак из Пуканца.
Теперь его зовут Бела Шаваню из Бакабани, ибо Пуканец носит ныне совсем другое название, чем раньше.
В то время как раз начали вводить в обращение кроны, и правительство осенила блестящая идея — продавать венгерские имена по кроне: крона — за имя, крона — за фамилию. За две кроны словак превращался в венгра. Позднее за это платили всего восемьдесят геллеров, а теперь это делают и вовсе даром; говорю это так, мимоходом, потому только, что Яно Киселаку не повезло и пришлось заплатить.
И еще небольшое замечание: раньше все это основательно сбивало меня с толку; вот, например, разговаривал я с человеком по имени Исаак Левенштейн, — через год его звали уже Исаак Бартани, а еще через год — Иштван Бартани. И раз уж я завел об этом разговор, та замечу, что меня тронула трагическая судьба некоего Дюлы (Юлия) Какони; шестьдесят лет этого господина звали Моисей Леви, и только полгода — Дюла Какони; он умер через полгода после перемены имени, не успев как следует насладиться своим мадьярством: дело в том, что бедняга все ждал, когда можно будет сделаться венгром бесплатно.
Итак, за две кроны г-н Шаваню избавился от своего имени и фамилии, и эти две кроны принесли ему счастье. Как только он стал называться Шаваню Бела, то, чем дальше, тем больше начал убеждаться, что венгерский язык куда красивее и что этот мир выглядел бы, пожалуй, совсем иначе, если бы в нем жили одни венгры, или если это никак невозможно, то хотя бы одни урало-алтайцы.
С необычайным усердием вживался он в вокальную систему этих диковатых языков, исследовал и пришел к выводу, что, собственно говоря, проклятые словаки крадут слова у венгров. Какая наглость! Словаки говорят— сено, венгры — сена; словаки — приекопа¹, венгры— приекопа; словаки — скриня², венгры — секрень; словаки — вечера³, венгры — вачора; словаки — обед, венгры — збед; словаки — грабле, венгры — геребле; словаки— сусед, венгры — сомсед! Разрази гром этих словаков! Больше трехсот слов украли они у венгров!
Его возмущение было так велико, что он написал научный труд, в котором ругал словаков и доказывал, что будет вполне логично, если венгры отберут у словаков эти слова назад, то есть если они переделают словаков в венгров.
Упомянутые две кроны и этот научный труд стали основой его счастья.
Министерство просвещения обратило внимание на исследователя, научные изыскания его были оценены по достоинству.
Бела Шаваню продвигался быстро — несомненно быстрее, чем Арпад Бэрэ осуществлял мадьяризацию Гаразда. Бела Шаваню стал в конце концов старшим инспектором школ в министерстве просвещения, и ему поручили проверить школу в Гаразде, ибо на учителя поступило уже столько жалоб, что нужно было в конце концов кого-то туда послать.
Господин Арпад Бэрэ вел себя как-то странно.

III

Как уже отмечалось, старший инспектор школ был щеголь, каких мало. Лет десять назад он несомненно задавал тон всем франтам, прогуливавшимся по самой красивой улице в Пеште — бульвару Андраши.
Хотя в известных кругах считали Шаваню ученым, он давно отказался от той неряшливости, которая присуща ученым мужам, особенно немецкого происхождения. Хотя он и создал научный труд, но не был, во-первых, ученым, а во-вторых — немцем. Недостаток научных знаний он компенсировал костюмами, ценность научных работ — лакированными туфлями и любовными интригами. В период своих любовных похождений он появлялся в лакированных туфлях. Красивые туфли и костюм элегантного покроя действуют на женщин больше, чем самый глубокомысленный научный труд, — даже антисловацкий опус Белы Шаваню.
На свои лакированные туфли и элегантный костюм старший инспектор мог положиться больше, чем на свое глубокомыслие.
Скольким красоткам на бульваре Андраши вскружил он голову, и только на одну-единственную его лакированные туфли и элегантная наружность не произвели впечатления.
Этим ненормальным явлением среди женщин была барышня Этелька, которая два месяца спустя после того, как лакированные туфли Белы Шаваню в первый раз отправились провожать ее, вышла замуж за какого-то нотара из Угочского округа; когда же в один прекрасный день, зимой, ее мужа разорвали волки, без всякого почтения к его званию, г-жа Этелька, в трауре, вновь появилась на гулянье на бульваре Андраши, и снова ее провожали домой лакированные туфли Белы Шаваню. Теперь он предлагал ей выйти заднего замуж или полюбить его. Она хотела позвать полицейского, но тут Шаваню попросил ее подумать. Этелька обдумала все настолько обстоятельно, что через три месяца обвенчалась с адвокатом Фальвой из Спишского Подгради (Сепеши Варалья), а лакированные туфли Белы Шаваню грустно и в одиночестве постукивали по пештским тротуарам.
Правда, адвокат Фальва был однокашником Шаваню, — это отчасти утешило несчастного старшего инспектора; ему даже приятно было, что Этелька вышла за его приятеля. Вначале Шаваню казалось, что в этом проявилась и некоторая склонность к нему самому; потом ему уже ничего не казалось, он только мечтал, что если попадет когда-нибудь в Спишский округ, то навестит Фальву в Спишском Подгради, и тогда его лакированный ботинок незаметно наступит на туфельку Этельки Фальвы.
Итак, Бела Шаваню едет инспектировать школу в Гаразде и телеграфирует адвокату: «Сегодня Гаразде, завтра у вас. Ваш Бела Шаваню».
«Из Гаразда до Спишского Подгради три часа пути,— размышляет старший инспектор министерства просвещения,— почему бы и не воспользоваться случаем?» Его лакированные ботинки блестят. Шаваню внимательно изучает жалобы на учителя Арпада Бэрэ.
Потом его веки смыкаются, и он засыпает, так и не дочитав до конца.
— Гаразд! — кричат снаружи кондуктора.
Старший инспектор выскакивает из вагона, держа под мышкой груду непрочитанных жалоб на местного учителя,— и соскакивает так неловко, что ударяется ногой о камень и у одной из туфель лопается верх.
Бела Шаваню выругался, бросился в ожидавшую его на станции бричку, злобно стиснув пачку жалоб.
От станции до деревни полчаса езды, — и все это время старший инспектор в ярости смотрел по сторонам.
Как показаться без лакированных туфель в Спишском Подгради перед г-жой Этелькой? Как появиться с лопнувшей туфлей?
— Чем занимается гараздовский учитель? — гневно вопросил он кучера.
Кучер ответил, что не понимает по-венгерски.
— Что делает пан учитель? — яростно гаркнул инспектор по-словацки.
— Э, надрался (напился) пан учитель, — хладнокровно сообщил кучер.
Господин Шаваню посмотрел на свои лакированные туфли. «Проклятье, — негодует он,— какая дурацкая страна. И что мне делать с этим дураком Арпадом Бэрэ, что делать с туфлями?»

IV

Кучер не лгал, говоря, что учитель напился, но солгал бы, если бы стал утверждать, что он все еще пьян. Учитель уже слегка протрезвел, так как напился утром, во время уроков; теперь же уроков не было, поэтому он не пил, а чинил в классе сапоги одного крестьянина из- за речки. Он насвистывал чардаш и зевал.
— Дорогая Мария, — обратился он к жене, — отколол я что-нибудь сегодня утром?
— Ты хотел застрелить крестьянина Паночу, когда он пришел узнать, почему ты каждый день бьешь на уроках его сына.
— Паноча никогда не давал мне чинить сапоги, почему бы мне и не бить его сына? А вообще — тот нем эмбер (словак — не человек).
Перед школой загремели подковы лошадей, бричка затарахтела по камням и остановилась.
Учительша выбежала посмотреть и через секунду вернулась к работавшему супругу.
— Школьный инспектор! — в ужасе воскликнула она. — Вот и добрались до тебя!
В класс вошел Бела Шаваню.
— Я направлен, — без всякого вступления начал он, кладя цилиндр на скамью и усаживаясь на стул, — министерством просвещения, чтобы расследовать целый ряд жалоб, поступивших на вас, господин Арпад Бэрэ.
Полагаю, вы и есть тот самый Арпад Бэрэ, который напивается каждый день?
Он взглянул на учителя, потом на свою лопнувшую туфлю — его снова охватила страшная злость, и он принялся перебирать листы жалоб.
— Ваше превосходительство, — заикаясь, произнес Бэрэ.— Ваше превосходительство, вероятно, изволили ошибиться, ибо я не напиваюсь каждый день. Я исправно обучаю детей, так сказать, венгерскому языку, но вовсе не напиваюсь, вовсе не подаю, ваше превосходительство, дурного примера вверенной мне молодежи.
— Господин Арпад Бэрэ, — торжественно провозгласил старший инспектор, — это еще не главное. Местный священник Мишко жалуется на то, что вы истязаете и мучите детей, что вы избиваете их до потери сознания. Первую такую жалобу он подал десять лет назад, последнюю — две недели назад. Согласитесь, так продолжаться не может, даже если это и словацкие дети.
— Ваше превосходительство, местный священник закоренелый панславист; если бы он только мог, он продал бы всю венгерскую землю русским. Ему, конечно, не нравится, что я учу детей по-венгерски; он хотел бы, чтоб школы были словацкими. Это фанатик. В своих проповедях он травит венгров и говорит, что словацкие дети должны учиться по-словацки, а также допускает и другие подобные изменнические выпады. И вы хотите верить ему?
— Гм... Но одновременно с жалобой прислано и медицинское свидетельство, касающееся одного случая истязания школьника. У мальчика оказались сломаны два пальца.
— Ваше превосходительство, несчастный случай, просто несчастный случай. Школьники не хотели петь гимн «Иштен алдь мег а мадярт» («Боже, храни венгра»). Я наказывал всех подряд, а мальчик со сломанными пальцами оказался первым.
— Говорят, вы кончили всего пять классов, — продолжал инспектор, заглядывая в жалобы, — и даже не знаете таблицы умножения. Так пишет о вас Газда, местный купец, и другие свидетели.
— Панслависты, ваше превосходительство! Со времени последних выборов этот хаззааруло (государственный изменник) — мой злейший враг. Ведь это я в Сепеш Оласи помогал тамошнему священнику, верному нам человеку, спаивать и уговаривать избирателей. Это я подделывал избирательные листки, ваше превосходительство, чтобы панслависты не могли протолкнуть своего кандидата. Под моим руководством полицейские в Сепеш Оласи избили словацкого кандидата, ваше превосходительство.
Довольная улыбка появилась на лице старшего инспектора, но исчезла сразу же, как только Бела Ша- ваню посмотрел на свои лакированные туфли.
Держа на коленях дело с жалобами, он стал читать дальше. «Вместо обучения детей, Арпад Бэрэ, будучи по профессии сапожником, занимается сапожным ремеслом. Горе тем отцам, которые не являются его клиентами: для их детей школа превращается в ад».
— Вы сапожник? — заинтересованно спросил инспектор.
— Это я только, как бы сказать, спорта ради, ваше превосходительство, для себя и для своей семьи, — ведь у деревенских сапожников невозможно ни шить, ни чинить сапоги. У них такие уродливые колодки...
У Шаваню блеснула надежда, когда он взглянул на учителя и его красный нос.
— Не рискнули бы вы, господин учитель, — любезно спросил он, — починить мне туфлю — только так, из любви к спорту, чтобы незаметно было, что она лопнула.
— Извольте разуться, ваше превосходительство, — ответил этот превосходный учитель, — я починю вам туфлю на машине,
— У вас даже есть машина?
— Тоже только спорта ради, ваше превосходительство...

V

На другой день старший инспектор возбуждал в Спишском Подгради всеобщее восхищение своими лакированными туфлями, которые были так прекрасно починены, что г-ну Шаваню казалось, будто починка сделала их еще красивее.
Туфли вызвали восхищением у г-жиЭтельки Фальвы, которая восприняла появление г-на Белы в этой дыре c0076xzasawer54t5rtfcv h4в лакированных туфлях как нежное напоминание о том вечере, когда она хотела позвать полицейского, чтобы отделаться от их владельца.
Министр просвещения только недавно вспомнил о том, что посылал Белу Шаваню, который имеет шансы при ближайшей смене кабинета стать министром, проверить школу в Гаразде, — и спросил об Арпаде Бэрэ.
— Вполне исправный учитель, — ответил г-н Шаваню, — один из тех старых, но исправных…
— …сапожников?

Примечания

1. Ров (словацк.).
2. Сундук (словацк.).
3. Ужин (словацк.).