Пир делегатов

Мудрый правитель Наср-уль-Мульк сказал государю персов юному Ахмеду-Мирзе:
— Ваше величество, персы не успокоятся до тех пор, пока мы не заведем делегаций.
Сын солнца и ширазской розы Ахмед-Мирза утер себе нос рукавом своего царского сюртука и повелел мудрому Наср-уль-Мульку рассказать, что такое делегация. Может, какая-нибудь новая забава для населения Ирана?
Наср-уль-Мульк почтенным своим голосом объяснил:
— Вы ведь знаете, ваше величество, что такое Европа?
— Знаю. Это в России, Наср-уль-Мульк.
— Вы правы, ваше величество, Европа находится в России, но, с разрешения вашего величества, можно сказать и наоборот: Россия находится в Европе.
— Велик аллах, — набожно произнес юный шах.

— Да, аллаху хорошо ведомы дела его, — продолжал Наср-уль-Мульк. — Поместив Россию в Европе, он, в премудрости своей, не ограничился этим. Кроме России, он и другие франкские государства разместил в тех пределах, которые на западе зовутся Европой. В этих странах, ваше величество, не говорят по-персидски, несмотря на то, что предки вашего величества господствовали над ними во времена Зороастра. Население Европы говорит на нескольких языках, один другого нелепей, таких путаных и бессмысленных, что ваше величество не поняли бы ни слова. Все эти неверные псы зовутся франками, отчего и деньги их называются «франки». Народы эти, до такой степени бледные и хилые, что лица их подобны сползающим с Арарата ледникам, имеют у нас своих послов, которых я представлял вашему величеству в день вашего восшествия на престол. Ваше величество до сегодняшнего дня считало их купцами, и это, конечно, отменно тонкая шутка, так как они полномочные представители неверных псов, которые так боятся гнева сына солнца, что посылают к нам сынов своих, дабы последние проявляли свою преданность и страх перед гневом шахиншаха, царя царей. У них есть также свои монархи, которые от страха даже не могли усидеть на троне и падали, когда я приходил поглядеть на них во время своих путешествий по Европе. Им казалось, что шахиншах посылает им зеленый шнур, так как у них престранные понятия о наших нравах. Но говорят, что и у верблюдов, поедающих свой собственный кал, один среди ста попадается тучный, а из тысячи кастратов один становится отцом; так и между обычаями этих неверных псов есть один мудрый, имеющий в себе зерно здравого смысла. Это делегация, или бахр-эль-мизрим, ваше величество, то есть радость народа, хотя следовало бы сказать бахр-эль-шах — радость царей. Народ франков пожелал фейсал-бен-хулим, всеобщей свободы, и получил бахр-эль-мизрим для законодательного решения общественных дел, которая заседает за делегатским пиршественным столом, так что судьба государства находится в руках главного поваренных дел мастера, подполковника его величества, которому подчинены два придворных надзирателя за убранством пиршественного стола, четыре надзирателя над яствами, двенадцать поваров и восемь придворных кондитеров в чине ротмистра. Далее, имеется еще придворная прачка, кавалерственная дама двадцати четырех орденов, и дегустатор вин — подполковник в отставке. И все они заботятся о том, чтобы члены бахр-эль-мизрим, то есть делегации, восхваляли государственный бюджет. Это происходит как раз на бахр-эль-мизрим, то есть пирах делегации по большим праздникам, ваше величество. Пусть сын солнца и ширазской розы шахиншах, царь царей, примет во внимание добрый совет верного своего правителя Наср-уль-Мулька и устроит персидскому народу большой праздник бахр-эль- мизрим, учредит делегацию и прикажет задать делегатам пир.
— Велик аллах, — промолвил юный шахиншах. — Он всемогущ и одарил меня острым смыслом, дабы мне, о мудрый Наср-уль-Мульк, было внятно все прекрасное и благородное. Слова твои я постигаю столь же ясно, как запах розового масла. Но прошу тебя, объясни мне еще одно, о мудрый Наср-уль-Мульк, что представляют собой эти самые делегации в самом своем существе?
Наср-уль-Мульк, вздохнув, отвечал:
— Существуют тайны, в которые не проникнуть даже магам, хоть колоти их палкой по пяткам. Есть тайны, недоступные пророкам, тайны непостижимые... Знаю только, что праздник бахр-эль-мизрим, франкские делегатские пиры принадлежат к тем тайнам, которые умиротворяют сердце франкского народа и задерживают его стремление по пути к фейсал-бен-хулим, всеобщей свободе.
И юный монарх с благодарностью облобызал правителя Наср-уль-Мулька в обе щеки и повелел вызвать председателя персидского парламента.
— Я намерен учредить пир для делегатов, — обратился он к этому почтенному мужу. — Пир — эго ступень к фейсал-бен-хулим, всеобщей свободе. Объясните членам парламента, что я прошу их самих любезно выбрать себе блюда по карточке.
Потом он вызвал к себе генерала артиллерии и сказал ему:
— Новой Персии нужны новые люди. Назначаю вас главным заведующим придворной кухней. Столовую карточку вручит вам председатель парламента. Если он станет заминать разговор, распустите парламент.
Затем он пожаловал министру внутренних дел титул придворной пряхи, а министра просвещения назначил главным дегустатором вин и, возлегши на ложе, позвал к себе, перед тем как заснуть, мудрого правителя Наср-уль-Мулька, которому сказал с важностью франкских властелинов:
— Дорогой Наср-уль-Мульк! Возлагаю на вас, старший советник кашей династии, задачу разузнать, под каким соусом они предпочитают плавник акулы. Право, я сегодня необычайно счастлив, даже счастливее своих предков, которые, собственноручно нанизав на копья восемьсот курдов, говорили своим подданным: «Это мало, это совсем ничто!» Я прекрасно понимаю, что нужно властелину новой Персии: снискать любовь народа! Поэтому прошу вас еще раз, Наср-уль-Мульк, разузнайте, как приготовляется соус к плавнику акулы, чтобы и народ ясно понял, что я добрый отец своих подданных.
Царь царей утер себе нос о простыню своего царского ложа и приказал, чтоб оркестр за дверью играл персидский государственный гимн: «Сохрани нам шахиншаха».

* * *

На другой день выходящая в Тегеране правительственная газета «Тегеранские новости» вышла с большой передовицей под заглавием «Новая конституционная эра в Персии». В этой статье превозносилась дальновидность нового главы правительства, который передал вчера шаху желание всего персидского народа о созыве, по примеру Запада, делегаций. Сообщалось, что делегации являются высшим выводом государственной мудрости молодого монарха и начнутся большим делегатским празднеством — пиром — бахр-эль-мизрим, на котором сам шахиншах в беседе с отдельными членами делегации выскажет несколько важных мыслей о конституционном строе.
Статья произвела большое впечатление во дворце, и мудрый правитель Наср-уль-Мульк прибежал с ней к молодому шаху, крича:
— Ваше величество должны высказаться в беседе на пиру делегации! Мы сейчас же созовем совет министров, чтобы разработать программу беседы и в то же время тщательно проверить список членов делегации, которые будут присутствовать на пиру, с их точным жизнеописанием и указанием представляемых ими округов, чтобы не случилось, что ваше величество спросит кого-нибудь из них: «Вы из Эрзерума, не правда ли?», вдруг окажется, что тот из Тебриза.

* * *

В совете министров, заседавшем под председательством сына солнца, царя царей, который молчал, было решено, чтобы шахиншах задавал только обычные, трафаретные вопросы:
— Как вы себя чувствуете?
— Каков урожай?
— Не было ли у вас града?
— Как ваши куры?
— Много у вас детей?
— Очень рад вас видеть! Вы довольны?
Далее были сформулированы столь же обычные трафаретные ответы:
— Надеюсь, это удастся.
— Могло быть и хуже.
— Спокойствие, спокойствие: все выяснится.
— Через год дело пойдет на лад.

* * *

И бедный юный шахиншах плел на первом делегатском пиру новой Персии все, что стояло у него на бумажке, причем, смешавшись, сказал первому делегату, к которому обратился:
— Мой друг, уборная во дворе.
С тех пор Ахмед-Мирза стал самым популярным из всех правителей Персии.