Случай из жизни

Купец Вацлав Пазоурек взволнованно шагал по своему складу между бочками кофе, пряностями и рулонами бумаги. Время от времени он вдруг быстро запускал руку в открытую бочку, брал оттуда несколько зерен, но тут же кидал их обратно.
— Дурак! — сказала жена.
Правда, в семейной жизни его это бывало частенько, но на этот раз все произошло при особых обстоятельствах, и он боялся, что теперь навсегда опозорен.

Нынче в полдень, во время обеда, служанка доложила, что пришли какие-то господа. Оказывается, его приглашают на бал в торговом собрании. Разумеется, нечего было и думать о том, чтобы появиться перед членами правления без пиджака, в одной рубашке с засученными рукавами. Он вышел в соседнюю комнату, чтобы привести себя в порядок.
И вдруг нечаянно опрокинул вазу.
Жена в испуге крикнула:
— Дурак!
Ах, если б она на этом успокоилась! Члены правления, может быть, подумали бы, что он сам обругал жену, и дело с концом. Но, видно, ей показалось мало, и она повторила:
— Господи, какой же ты дурак, Вацлав!
Подумать только! Она кричит такие слова, а рядом, в соседней комнате, члены правления! С каким участием жали они ему руку на прощанье... Теперь пойдут разговоры. И зачем он только женился!
Дойдя до конца склада, он споткнулся о стоявшую на полу бутыль с минеральной водой.
— Хорош порядок, нечего сказать! Пойдите сюда, Йозеф! — крикнул он приказчику. — Что за безобразие! Я приучу вас к аккуратности!
На его зов прибежал безбородый юнец.
— Кто поставил сюда эту бутыль, ротозей? Я об нее споткнулся. Неужели нет другого места? Кажется, на складе довольно просторно. Может, вам работа не по силам?
— Вы же сами вчера вечером распорядились поставить ее сюда, ваша милость.
— Вот как? Черт знает, что такое! Этот молокосос еще смеет делать мне замечания! Оказывается, я сам ее сюда поставил? Разговаривайте так с теми, у кого учились, бездельник!
— Простите, ваша милость, я учился у вас.
— Ах, у меня? Гм, тем хуже для вас. Четыре года учился, а не выучился даже быть почтительным к хозяину и не дерзить ему!
— Прошу прощенья, ваша милость. Я поставлю бутыль в другое место.
— Что вы сказали? Вы хотите переставить бутыль? А кто ее сюда поставил, кто?
— Вы, ваша милость!
— Вот как? Значит, вы решили идти наперекор своему хозяину, этакий...
— Вы же сию минуту изволили сказать...
— Ах, я сию минуту сказал? Убирайтесь вон, дерзкий мальчишка! Вон, или я вас вышвырну! И вообще кто вас сюда звал?
— Вы, ваша милость. Вы изволили позвать меня.
— Я вас звал? Смотрите, пожалуйста! Прочь с моих глаз, а не то... — зарычал разъяренный купец на побледневшего приказчика.
Тот опрометью бросился в лавку.
Вацлав Пазоурек опять зашагал по складу. Слыханное ли дело! Жена обозвала его в присутствии членов правления дураком! Он вперил взгляд в пустой угол. Еще вчера там стояла бочка с черносливом. Куда же они ее дели? Ни в грош не ставят его распоряжения. Самовольничают, огрызаются. Каждый приказчик, любой ученик и работник — все спорят.
Особенно эти ученики! В последнее время они просто взбесились. Заелись на его харчах. С сегодняшнего дня надо уменьшить порции, а то того и гляди на голову сядут. Довольно... А Йозефу — понизить жалованье за грубость... Все-таки интересно, куда же девалась эта бочка?
— Эй вы, Франтик, Андрей, Йозеф! Подите сюда, — позвал он.
Пришли только двое.
— А где Андрей?
— Извините, ваша милость, в лавке много народу; он там остался.
— И правильно сделал! Л вы что? В лавке полно покупателей, а вы, вместо того чтоб с ними заниматься, плюнули на все и шасть сюда, как на прогулку! Довольно! Вы меня разорите, понятно? Пошли вон!
— Вы сами изволили нас позвать, ваша милость...
— Звал ли, не звал ли, пошли прочь и — без возражений! Почему вы не прислали учеников?
— Простите, мы не знали...
— Не знали! А что вы знаете-то? Только жалованье получать умеете, а об остальном пусть хлопочут господь бог да хозяин. Пошлите ко мне учеников!..
Перед ним предстали, дрожа от страха, трое учеников.
Купец окинул их с головы до пят грозным взглядом.
— Небось натворили чего-нибудь, коли так боитесь, дармоеды? Почему не пришли сразу? Видели ведь, что у приказчиков в лавке много работы?
— Простите, мы не знали...
— Так все говорят! Что-то вы стали слишком буйны!
— Нет, нет, что вы...
— Без возражений! Буйны или нет?
— Виноваты, — прошептали ученики.
— То-то. С сегодняшнего дня будете обедать в два часа и получать уменьшенные порции. Убирайтесь!
Бледные от страха ученики исчезли. Купец вспомнил, что утром приказал работнику отнести вот эту бочку в лавку.
— Позвать работника!
Тот явился.
— Слушайте, Кобза, если вы посмеете только еще хоть раз что-нибудь от меня скрыть, когда я о чем вас спрашиваю, то получите расчет! Зарубите это себе на носу.
— Виноват, хозяин, я знать ничего не знаю.
— Ступай, ступай. Так все говорят.
«Пойду лучше домой, — подумал купец, когда работник ушел. — Здесь все так раздражает. Никто не слушается; все делают, что им вздумается, спорят, грубят. Просто наказанье!»
Через полчаса Вацлав Пазоурек был дома.
— Ты больше не сердишься на меня за эту вазу, душенька? —спросил он жену. — В другой раз я буду осторожнее.
— Я не сержусь, Вацлав. Но все-таки признай, что ты дурачок. Верно ведь, дурачок? — ласково спросила купчиха.
— Да, женушка! — покорно промолвил господин Пазоурек.
И супруги нежно обнялись.